Последняя ночь Вампира

– Чушь полнейшая. Я им нужен как раз из-за секрета гибели членов нашего рода под солнцем. Мой Наставник, который меня в свое время трансформировал – чего я ему никогда не прощу, ни на этом свете, ни на том – был гениальным врачом. Несколько тысяч лет он проводил эксперименты и, наконец, составил лекарство. Выпив его, ты в течение года можешь выходить днем из убежища без всякого вреда для себя. Изобрел он его давно, но только для собственных нужд, на крайний случай. Наставник понимал, каким мощным оружием оно может стать, попав в руки одержимого идеей мирового господства вампира. Он даже после возникновения возможности произвести химический анализ лекарства в связи с достижениями человеческой науки не стал ею пользоваться – ведь тогда можно было бы просто получить нужную формулу и превратить всех вампиров в фактически неуязвимое войско! Часть этого лекарства он дал мне. Недавно я получил известие, что Наставника поймали, пытаясь завладеть эликсиром, но он, как враг идеи уничтожения человечества, успел его вылить. Очень так просто – спустил в унитаз. Его очень долго пытали, и он наконец сломался, выдал информацию, что передал образец мне. Плюс пообещал создать им новый, но что-то произошло, его на секунду оставили без внимания, и он средь бела дня выбросился в окно. Прямо под лучи небесного светила. Теперь моя очередь.

– Как же вас можно пытать, если вы неуязвимы? – с искренним удивлением спросил Роман.

– В вену вводится кровь, взятая из тела мертвеца, – ужасающие муки. Доктор Менгеле [1]позавидовал бы.

– Стукануть бы, куда надо, – предложил Петрович, – и вашего Отца под белы рученьки…

– Кому вы что стуканете? Злой вампир объявил человеку войну? Сами сразу же окажетесь в том самом Кащенко. Да и отец живет в своей штаб-квартире близ Парижа. Огромный замок, две линии обороны, множество специально обученных людей, которые даже не знают, кого они охраняют. Один подвал с тщательно замаскированным входом с огромным запасом замороженной эритрацитной массы – на случай, например, ядерной войны, – второй подвал, куда ему привозят жертв и где он поглощает их кровь. Наружу почти никогда не выходит. У местных властей никогда не возникнет повод взять это здание штурмом.

Кристина показала, что можно еще выпить. Роман позвал официантку и снова сделал заказ.

– А вам? – спросил он у де Грасси.

– Я не пью, не ем. Ничего, кроме крови. Никаких жизненных удовольствий.

– Но, – спросила Кристина, – когда пьете кровь, удовольствие получаете?

– Когда живого человека – да. Это, наверное, как наркотик. Или как оргазм, помноженный в тысячу раз. Поэтому многие и не могут отказаться от убийств.

– Большая разница с донорской кровью?

– Как секс и мастурбация, – засмеялся барон.

– А кровь животных? – спросил Роман.

– Если кровь живого человека – нектар, донорская – выловленная утром и только что зажаренная рыбка, то кровь животного – сухие зерна проса, которые еще нужно прожевать. Впрочем, все различия проявляются позже. Некоторое время после трансформации и от крови крыс хорошо.

– Вы ели крыс? – поежившись, спросила девушка.

– Не ел. Пил их кровь. Я претерпел множество лишений, прожил ужасную жизнь. По сравнению с последующими годами мои первые сорок два были подарком свыше. И за удовольствие от поглощения человеческой крови все вампиры расплачиваются ужасными кошмарами во сне. И хуже всего, что проснуться невозможно…

– Ладно, – постучал по столу пальцами майор. – Но зачем вы нам все это рассказываете так откровенно? Поди, неспроста?

– Неспроста, – улыбнулся барон. – Меня не оставят в покое. Задание графу дали – меня найти и по возможности пленить. Он давно уже набрался сил, поэтому я и предложил вам поискать другие жертвы, спрятанные в укромных местах. Последними убийствами он дразнил меня, давая знать о своем прибытии и вызывая, таким образом, на бой. Я по происхождению – рыцарь. Он – рыцарь, я не мог отказаться. Но прибытие вашей помощи в лице ребят с автоматами законы рыцарства нарушило, и я думаю, что завтра ночью в Москве приземлится частный самолет, до отказа набитый лучшими вампирами-бойцами, чтобы меня обнаружить и пленить.

– Я их должен остановить? – с усмешкой спросил Петрович. – Транзитом через Кащенко?