ПОСЛЕДНЯЯ ОБОЙМА

    Он повторил это в третий или в четвертый раз, и я понял, что это у него навязчивая идея. Козлов очень не хотел казаться

   глупым. И в результате добивался прямо противоположного.

    - Всем понятно, что Сидоров один не решился бы на такое дело, - изрек Козлов и посмотрел на меня странно. Наверное,

   ожидал, что я побледнею и начну потеть. Я не оправдал его ожиданий. Сенсации не вышло. - Кто-то должен был

   организовать это мероприятие. Кто-то более умный и расчетливый, чем Сидоров.

    - Неужели я? Просто приятно слышать...

    - Не умничайте, Шумов, - строго сказал Козлов. Он нахмурился. То, что его тирады не производили должного

   впечатления, Козлову не нравилось. - Вчера вечером вы решили, что дальше оставаться в Городе - слишком рискованно. И

   решили скрыться, но затем поняли, что бегство подтвердит все обвинения в ваш адрес. И решили вернуться домой.

    - Тут одно из двух, - возразил я. - Либо перед вами сидит гений преступного мира, организовавший налет на «Европу-

   Инвест», либо дебил, не способный понять, к чему ведут его поступки. Вы уж решите для себя...

    - Не надо умничать! - громко сказал Козлов и хлопнул по столу ладонью. - Когда будет нужно, мы все решим! А ты

   подумай, что чистосердечное признание облегчает участь...

    - Чью участь? Участь следователя, у которого нет никаких доказательств? - спросил я. То ли от того, что хотелось спать,

   то ли от того, что Козлов с самого начала мне не слишком нравился, но ночное собеседование стало меня раздражать. И я

   перестал сдерживаться. Наверное, это было ошибкой.

    - А я тебе очень советую - по-хорошему - признаться! - повысил голос Козлов. Следующей стадией должен был стать

   истерический крик. Мне не хотелось при этом присутствовать. Неожиданно даже для самого себя и тем более для Козлова я

   встал с табурета и подошел к двери.

    - Дурацкий разговор, - сообщил я Козлову свое мнение. - В следующий раз приглашай меня днем, при свете. Или ты

   боишься при свете?

    - Это ты сам бойся! - прошипел Козлов и выскочил из-за стола. Он протянул ко мне свои длинные руки, и это было так

   неприятно, что я понял: еще немного - и Козлов получит по рукам. И другим частям тела. В то же время я соображал, что

   бить морду милиционеру в кабинете Управления внутренних дел в присутствии еще двух ментов - очень сомнительная идея.

    Так и боролись во мне эти два желания - бить или не бить. А Козлов все размахивал у меня перед лицом руками, что-то

   выкрикивал... Я вдруг понял, что он пьян. Не то чтобы вусмерть, но запашок присутствовал.

    - А я говорю, что ты подпишешь! - проорал он мне в ухо, схватил за руку и потащил к своему столу. Я оттолкнул его.

   Слегка. Он не упал, только чуть пошатнулся. Сделал удивленные глаза и повернулся к своим коллегам, которые стояли у

   стены и ждали повода. Дождались.

    - Ребята, - изумленно проговорил Козлов, будто ему и в голову никогда не приходило, что кто-то может его тронуть.

    Ребята немедленно откликнулись. Я подумал, что стоит поберечь голову, и обхватил ее руками сразу же после того, как

   меня свалили с ног. Но ребята хорошо подготовились к мероприятию. Бить человека у них получалось лучше, чем следить.

    По голове они не лупили, старались попадать по корпусу. Минут через пять мне устроили перерыв.

    Козлов опустился на колени и подсунул мне под нос какой-то листок бумаги.

    - Подписывай, гнида, - сказал он и схватил меня двумя пальцами за ухо. Я понял, что у Козлова нестриженные ногти. У

   меня сразу же пропало желание общаться с таким нечистоплотным человеком.

    - Не хочешь? - с удивлением и раздражением спросил Козлов. - Ну так ведь... ну тогда все сначала...

    Ничего другого я не ожидал. Козлов хотел выглядеть умным. Но с фантазией у него было слабовато.

    Я даже не понял - то ли я потерял сознание от боли, то ли уснул, устав считать удары. И то и другое одинаково вероятно.

   

   Глава 14

   

    Линолеум на полу был чудо как хорош. Какие-то изощренные сплетения синих и красных линий, странные формы,

   чарующие глаз... В нормальном положении - то есть стоя - ничего подобного и не замечаешь. Топчешь такую красоту

   ботинком, и все. Так что Козлова стоило поблагодарить за то, что приобщил меня к прекрасному. Но только за это. За

   остальное мне хотелось его убить. Я чувствовал себя так, как, должно быть, чувствует себя отбитый до прозрачности кусок

   мяса на разделочной доске. Осталось только посолить, поперчить и бросить на раскаленную сковороду.

    Я лежал на полу кабинета, и вставать мне не хотелось. Наверное, потому, чтобы не падать снова. Я рассматривал

   линолеум, потом перевел взгляд левее и тщательно оглядел забрызганный грязью мужской ботинок примерно сорок второго

   размера. Грязь выглядела свежей, и я сделал заключение, что на улице по-прежнему мерзкая погода. Тем более не было

   причин вставать с пола.

    Потом я немного запоздало сообразил, что в кабинете гораздо светлее, чем в тот момент, когда мной играли в футбол

   приятели Козлова. Участвовал ли он сам в этом мероприятии - сказать трудно. Я еще не научился распознавать его

   характерную манеру пинать в поясницу.