Последняя одиссея

Доверившись ему, священник продолжил вращать маховик. Наконец карта вздрогнула, и внутри ее сработал некий пружинный механизм.

Ковальски заставил Марию отступить на шаг.

– Не стойте слишком близко.

Как и в прошлый раз, лазурная поверхность Средиземного моря разошлась по невидимым швам, покрывшись паутиной трещинок – те разбегались во все стороны от вулканических островов запутанным тайным узором.

– Ложные пути, – пояснил Ковальски.

Бейли стал вращать медленней, на его лице отразились одновременно боль и благоговение.

– Жаль, монсеньор Ро этого не видит.

Грей предупредил его:

– Продолжайте, не останавливайтесь.

Священник стал вращать быстрее, и трещинки затянулись. Идеально ровная поверхность восстановилась. Лишь одна щель продолжала шириться: она тянулась от Вулкана до южной оконечности Сардинии, а оттуда – к северу Африки. Крохотное суденышко тронулось в путь, нырнув в расселину потайного шва, ведомое миниатюрным стержнем, а может, куском намагниченного железа, укрытого где-нибудь в киле.

– Вот облом, – пробормотал Ковальски.

– Ты о чем? – спросила Мария.

– Ну, где пар? Где пламя?

– Так топлива же нет, – напомнила она.

Ковальски фыркнул.

Кораблик плыл по обнаженной трещине на запад, мимо побережья Африки, достиг Гибралтарского пролива.

– Сюда он и шел в прошлый раз, – прокомментировал Ковальски, – а куда дальше, не знаю…

Бейли по-прежнему вращал колесико маховика, и тут из корпуса с громким звоном выскочило что-то металлическое. Карта вздрогнула, Средиземное море лопнуло: одни куски разлетелись в стороны, другие разрозненным пазлом провалились внутрь. Лишь несколько зазубренных фрагментов ляпис-лазури оставалось на месте. Обнажились бронзовые шестерни и тросики, лишив весь механизм магического флера.

Мак покачал головой.

– Может, даже лучше, что монсеньор Ро этого не видел?

Священник продолжал вращать маховик с таким видом, будто его вот-вот стошнит.

– Пружина слетела.

– Сломалось, – констатировал очевидное Грей.

Словно в подтверждение этого крохотный кораблик сверзился с намагниченного насеста в недра механизма.

– Крышка Одиссею, – пробормотал Ковальски.

Бейли поник.

– Может, мы повредили карту в дороге?

Сейхан положила руку ему на плечо.

– Или она и была несовершенной. Вы же говорили, что да Винчи работал по неполной схеме. Приходилось импровизировать.

Бейли молча вздохнул.

– Не важно. – Грей поднялся с пола. – Ничего не поделаешь. Возвращаемся к началу.

Он обернулся к Ковальски, и тот все прочел по его взгляду: приходилось надеяться только на то, как хорошо он все запомнил.

«Ну, здорово».

Ковальски зло посмотрел на останки карты.

«Дурак этот да Винчи».

Глава 25

25 июня, 00:35 по центральноевропейскому летнему времени.

У берегов Туниса

«Кому можно доверять?» – размышляла Елена. Она сидела за столом роскошной двухэтажной библиотеки, занимавшей пространство между третьей и четвертой палубами надстройки. Помещение было обшито панелями астрониума ясенелистого, перила изготовлены из кованого железа в угловатом мавританском стиле. За стеклянными дверьми витрин располагалось множество книг и артефактов из истории арабского мореходства. Винтовые ступени вели на второй уровень, где к самым верхним полкам тянулись золоченые лестницы.

Елена потерла саднящие глаза, совсем забыв об очках для чтения, лежавших на стопке книг. После того как ее пересадили на яхту и показали отцу, она не спала всю ночь.

Зачем он здесь? Как связан с заговорщиками?

Полная бессмыслица!.. Отец тоже ничего не сказал, только поцеловал и пообещал все объяснить утром. Затем скрылся в недрах яхты вместе с Мусой, которого обнимал за плечи, как лучшего друга.

Нехир с Кадиром отвели Елену в просторную каюту, обставленную столь же роскошно, как и библиотека. По пути Елена увидела в коридорах вооруженных мужчин и женщин. Всю палубу занимал арсенал, которого хватило бы для завоевания небольшой страны, – за мирным фасадом «Денницы» скрывалось нутро настоящего боевого судна.

Перед тем как запереть Елену в каюте, Нехир сняла с нее цепи. А судя по мрачному выражению лица и молчанию, этот приказ она выполняла без особой радости. Зато Кадир остался на ночь под дверью. Даже сейчас он дежурил у библиотеки, скрестив на груди ручищи.

Внимание Елены привлекло глухое бормотание. Единственная часть библиотеки, не занятая книгами, выдавалась за пределы надстройки и нависала над палубой. В изогнутое панорамное окно виднелось море и вдалеке – побережье Туниса.

На палубе за столиком друг напротив друга сидели двое мужчин. Они как будто играли в шахматы, однако доской им служила золотая карта. Чуть ранее эти двое Елене представились, и все поведали друг другу, как сюда попали. О раненом, ребе Говарде Файне, накануне успели позаботиться, сделав ему перевязку. Взгляд ребе еще оставался остекленевшим из-за обезболивающих. Второго пленника звали монсеньор Ро.