Последняя охота

Генетическую программу монстра совершенствовали тысячелетия схваток и жестокости. То, что осталось, выжило благодаря силе ярости и разрушения. Не недостающее звено, но весомое. Порождение беспримерной животной злобы и самых темных человеческих кошмаров.

Такая собака не была предназначена для… яркого света и всеобщего обозрения. Ее вселенная – тень, движение, бросок. На оцинкованном столе пес стал украденным секретом, непристойным кощунством.

Шуллер провел тщательнейший внешний осмотр туши, но не вскрыл ее. Это не требовалось – все знали, от чего умерла собака.

– Это рёткен, – сказал он. – Никаких сомнений.

Ньеман посмотрел на Кляйнерта – название породы ничего ему не сказало.

– Долго мне искать не пришлось, – продолжил врач прерывающимся голосом. – В Европе рёткены исчезли, но исторически они хорошо известны.

– Исчезли каким образом?

– В конце войны породу извели под корень.

Ивана достала свой блокнот и сразу стала похожа на студенточку, внимающую главному врачу, как богу.

– То есть как?

Шуллер оглядел все углы лаборатории: сто квадратных метров в белом кафеле, горелки Бунзена на каменных основаниях. Центрифуги…

– Хотите что-нибудь выпить? – спросил Шуллер, ни к кому не обращаясь.

– Сейчас не время! – рявкнул Кляйнерт. – Объяснитесь!

Ученый словно бы не услышал – протянул руку и вытащил из-за пробирок флакон. Явно не с фенолом и не с эфиром. Осторожно плеснул красноватую жидкость в мензурку, как будто отмеривал ингредиент лекарственной настойки. Потер руки, чтобы согреться, и схватил стаканчик.

– Мы ждем, черт бы вас побрал! – Кляйнерт разозлился, проявив истинную натуру легавого, целиком и полностью захваченного азартом следствия.

Шуллер сделал большой глоток и наконец решился:

– Вы, наверное, слышали о Черных охотниках?

– Зондеркоманда Дирлевангера?[24] – мгновенно отреагировал Кляйнерт.

Ньеман бросил вопросительный взгляд на Ивану, она в ответ покачала головой: не знаю. Они перешли к версии «без субтитров».

– В тысяча девятьсот сорок первом, – начал Шуллер, – Гиммлер выпустил из тюрем уголовников и создал из них специальную бригаду. Всех этих людей тщательно отбирали, каждый был охотником и браконьером. Настоящие эксперты… Черные охотники устраивали облавы на людей. Преследовали партизан на Украине и в Белоруссии, стерегли польских евреев, прокладывавших дороги в Восточную Европу. Они разрушили сотни деревень, жгли огнеметами взрослых и детей. Самое свирепое подразделение немецкой армии…

Ньеман все еще не понимал, к чему клонит Шуллер. Да, нацизм побил все рекорды зверств, но при чем тут сегодняшний день?

– Черные охотники так преуспели в истреблении мирного населения, что забеспокоились даже высшие чины СС. Было начато секретное расследование, речь много раз заходила об арестах, но уж больно результативной была работа этих скотов…

Генетик взял со стола книгу о различных армейских соединениях и частях Третьего рейха.

– Я нашел этот сборник в библиотеке лаборатории.

Он положил томик рядом с мордой собаки и открыл его на развороте с черно-белыми фотографиями: неряшливо одетые, небритые солдаты в касках с мотоциклетными очками… Судя по всему, Черные охотники были обычными мародерами, бандитами с большой дороги, наемниками, которых кинули на Восточный фронт, как бешеную свору.

Кители некоторых солдат были расстегнуты до пупа, шеи украшали золотые цепочки. Другие кутались в длинные, до земли, шинели. Почти все носили чуть набекрень каски с надписями или черепами, наспех нарисованными мелом.

Шуллер глотнул из мензурки и продолжил:

– Сорок лет охотники свирепствовали под предводительством Оскара Дирлевангера, чокнутого майора, запойного алкоголика, осужденного на два года по обвинению в изнасиловании тринадцатилетней девочки из «Союза немецких девушек».

Врач перевернул страницу и кивком указал на снимок офицера с выступающими скулами и темными провалами глаз под густыми бровями. Лицо хищника, взгляд тяжелый, пристальный, на воротнике – герб: две гранаты с перекрещенными ручками.

– Пока ждал вас, пытался проглядеть историю их «подвигов», но не выдержал. Невыносимо тяжело, невозможно! Любимым развлечением Дирлевангера было впрыскивать стрихнин в вены молодым еврейкам. Он обожал смотреть на смертельные конвульсии несчастных.

Ньеман все еще не понимал, к чему ведет Шуллер. Зачем вспоминать военные ужасы семидесятилетней давности?

Кляйнерт опередил его, спросив:

– Какого черта вы морочите нам голову?

– Убийцы были опытными охотниками, – повторил Шуллер. – В Белоруссии они начали с дрессировки собак местной породы, превратив их за несколько месяцев в смертельное оружие.

Рёткенов называли «кровавыми собаками». Они способны много километров идти по следу раненого зверя, чтобы охотник мог его добить. Сегодня это называют «этическим деянием» – мол, животное не должно страдать, но тогда под «дичью» понимали раненых евреев или партизан.

Шуллер допил и продолжил: