Последняя охота

– Герберт фон Гейерсберг в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году. Дитрих фон Гейерсберг в тысяча девятьсот шестьдесят шестом. Томас в тысяча девятьсот сорок четвертом. Гельмут в тысяча девятьсот сорок третьем. Рихард в тысяча девятьсот шестнадцатом… Всех этих мужчин убивали их братья?

– Братья и соперники.

– И приемыш ни разу не победил?

– Никогда! – Лаура ослепительно улыбнулась. – Это доказывает наше абсолютное превосходство. Гейерсберги – охотники. Без сомнения, лучшие в мире. Даже когда мы воспитываем, обучаем и тренируем будущих противников, они бессильны против нас, что неопровержимо доказывает: врожденные качества нельзя «пересадить». Кровь – все, образование – заведомо обреченная на провал надежда плебса.

Ньеман наслаждался пьянящей прелестью утра. Возможно ли, что этот рай породил этот ад? Неужели рай сотворил Гейерсбергов, как природа порождает рак и худшие инфекционные заболевания?

Он приказал себе собраться. Тебе нужны факты. Все факты. Для протокола и собственного «post mortem».

– Как именно организуются ваши охоты?

– Арбитр – член семьи – решает, когда состоится охота с подхода.

– Франц?

Улыбка превосходства на губах Лауры почему-то напомнила Ньеману жест, всегда вызывавший у него дрожь отвращения: длинный наманикюренный ноготь пробует, хорошо ли заточена опасная бритва.

– Все эти годы Франц тщательно готовил лес и охранял территорию, чтобы охота проходила в соответствии с вековыми традициями.

– Дату определяет он?

– Год и сезон – да, день – нет. Необходимое условие – полнолуние. К несчастью, оно выпало на этот про́клятый уик-энд.

Дата напомнила Ньеману о втором убийстве.

– Макса убил Удо?

– Это пора было сделать.

– Ему полнолуние не досталось.

– Ветвь моих кузенов второстепенная. Их ритуал более… гибкий.

– Маловажная смерть, я понимаю…

Лаура тронула указательным пальцем курок. Ньеман заметил, что палец дрожит, и понял, что переборщил с сарказмом: графиня явно теряла терпение. Нужно сменить тему.

– А Черные охотники? Какова их роль?

– Мой прадед не давал приюта Оскару Дирлевангеру, но некоторые его подчиненные укрылись на наших землях. Семье нужны были доверенные люди для защиты лесов от вторжения чужаков. Мы сохранили и упрочили систему. Черные охотники безупречно выполняли свою задачу – охранять наш мир и помогать нам блюсти традиции.

– Истории, подобные линчеванию маленькой цыганки, повторялись?

– Конечно, но нам удавалось их скрывать. Наши коммандос – негодяи, хищники, садисты, которых трудно контролировать, но мы в них нуждаемся.

– Они участвовали в твоей… охоте с подхода?

– Они похитили Юргена в субботу вечером и отвезли его в лес.

– Голым?

– Нет, но без мобильника и других средств связи.

– Без оружия?

Лаура сунула руку во внутренний карман и вытащила предмет, который сыщик мгновенно опознал. Это был puukko – традиционный финский охотничий нож с рукоятью из березы.

– У него был такой же, – объяснила она. – Подарок отца на десятый день рождения. Наша охота с подхода стала самой справедливой в истории.

– Вот только Юргену пришлось играть роль дичи.

– В лесу Юрген сразу превратился в охотника, его так воспитали.

Лаура по-прежнему находилась на недосягаемом для него расстоянии. Рукопашная схватка невозможна. О попытке бегства можно забыть. Других идей пока нет. Пусть продолжает говорить, тяни время…

– Вы не следуете главному принципу охоты с подхода, – бросил он небрежным тоном. – Я о чистой пуле.

– Слишком легко. Человек – не олень и не косуля. Наша охота должна увенчиваться боем на ножах. Найди вы пулю в теле Юргена – особенно одну из моих, – меня идентифицировали бы через несколько часов.

– Ты была недостаточно осторожна. Раньше Гейерсберги всегда тщательно прятали тела. Что случилось на сей раз?

– Грех гордыни. Я хотела, чтобы мир узнал о моей победе. Немецкие легавые быстро закрыли бы дело, но появились вы и…

Лаура убрала нож и взяла «глок» обеими руками.

– Довольно, Ньеман, – сказала она, снимая пистолет с предохранителя. – Ты узнал вполне достаточно.

«Как все просто… – подумал он. – Я, она, лучи солнца, бархатные, как кожа персика, и… смерть на кончике стального дула. Самый угрюмый сыщик Парижа умрет, как фазан, – прекрасным осенним утром…»

– Шуллера тоже ты убила? – спросил он, надеясь выиграть еще немного жизни.

После секундного колебания графиня вернула предохранитель на место.

– Шуллер оказался умнее вас всех, – недовольным тоном объяснила она. – Сумел сложить два и два…

– То есть?

– Он узнал, что Юрген – приемный, и сразу связал это с его смертью, а потом вспомнил старинную местную легенду о дворянской семье, которая берет ребенка, а стоит тому заявить права на наследство, избавляется от кукушонка, устроив охоту. Очень напоминает нашу историю.

– Он позвонил тебе?

– Верно. Хотел рассказать о своем открытии. Я поехала в Институт и застрелила его. Цейтнот заставил меня совершить ошибку.

Все части пазла в голове Ньемана встали на свои места. Ну вот, что-то у меня все же получилось, хоть и поздно…