Последняя охота Серой Рыси

У края обвала Последний бык почти не задержался. Он спустился вниз, упал в яму, но тотчас же вскочил на ноги и, роя землю и храпя, поднялся по противоположной крутизне. Наконец его забрызганная грязью колоссальная голова появилась на другой стороне провала. Маленькие глаза его блуждали и горели, пена текла из воспаленных ноздрей. Беглецам, которые едва осмеливались оглянуться, он казался страшилищем.

Поднявшись на край ямы, буйвол остановился. Тут было так много его врагов, и он не знал, с кого из них начать преследование. И вдруг прямо перед собой, на открытом месте, он увидел сбившихся в кучу детей и нянек, метавшихся в полной растерянности. Пронзительные крики неслись из этой кучи, сверкавшей всеми цветами. Тут переливались все краски: и алая, и желтая, и голубая, и ярко-розовая. Дети прежде всего бросились в глаза безумцу-буйволу. Они были самыми шумливыми врагами, а следовательно, и самыми опасными. С ревом взметнул он хвостом и бросился на них.

На несколько мгновений жуткая тишина воцарилась повсюду. Потом из разных частей сада появились служители, быстро бежавшие на помощь и яростными криками пытавшиеся отвлечь внимание животного. От бегущих отделилось несколько одетых в черное фигур: то вооруженные тросточками отцы в отчаянии кинулись к детям, чтобы защитить малюток. Многие дети, обезумев от ужаса, падали на бегу. Некоторые няньки убежали далеко вперед, в то время как другие, верные своему долгу, с широко открытыми от страха глазами схватили детей на руки и бежали, изнемогая от тяжести.

Последний бык пробежал уже половину расстояния, которое отделяло его от врагов. Земля тряслась под его бешеным галопом. В этот миг Пэйн вновь показался на сломанном крыльце.

Ему одного взгляда было достаточно, чтобы понять положение. Он моментально сообразил, что только он один может прийти детям на помощь, потому что в руке у него ружье. Лицо его было полно скорби, но неумолимо. Он поднял смертоносный винчестер и прицелился в мощное плечо Последнего быка.

Бездымный порох стреляет почти без шума. Вместо треска раздался короткий свистящий звук. Последний бык оступился. Но тотчас же оправившись, помчался вперед. Он был ранен и думал, что его ранили бегущие дети. Тень замешательства пробежала по лицу Пэйна. Он снова выстрелил. На этот раз прицел его был верен. Злая пуля пронзила насквозь кости, мускулы и сердце Последнего быка. Он перевернулся через голову и опрокинулся навзничь, взбороздив землю на несколько ярдов вокруг. И когда глаза его, выражение которых теперь смягчилось, уже покрылись пеленой, он увидел, быть может, то, чего никто другой видеть не мог… Так, по крайней мере, утверждал Пэйн, которому мучительно жаль было буйвола. Он уверял, что Последний бык увидел перед смертью тенистые равнины, лежащие под бесконечным небом, и тени погибших предков, уже канувших во мрак вечной ночи.

ВЛАДЫКА СТЕКЛЯННОГО ЗАМКА

I

Солнце заливало своим светом закрытую бухту Карибского моря, вода которой, теплая, как молоко, была прозрачна и зелена. Под его ласковыми лучами пришло в движение все подводное царство. Закипела странная жизнь, появились причудливые существа, засверкали необычайные цвета. Длинные блестящие водоросли, красные, янтарные, бурые, пурпуровые, извивались среди морских анемонов, еще более ярких. Необыкновенные розовые и оранжевые крабы, неуклюжие на первый взгляд, проворно передвигались с места на место. Маленькие морские коньки, еще более странные, скользили от одного куста водорослей к другому, зная, что им может угрожать гибелью каждый из этих живых цветов.

Над странной жизнью морского дна проносились маленькие быстрые рыбки невиданной формы, сверкая золотом, лазурью и аметистом. По временам среди этой причудливой жизни медленно скользила тень тунца, или барракуды[7], и тогда замирало всякое движение. Даже моллюски тотчас же прятались в свои раковины, и только водоросли, как волны, безотчетно колебались. Но мрачная тень проходила мимо, и снова кипело жизнью морское дно, снова занималось своими делами — погоней за добычей и самозащитой.

Дно бухты было неровное. Небольшие скалы, усеянные ракушками, и камни, в беспорядке разбросанные там и здесь, покрывали его. Из-под одного камня, слегка выступавшего вперед, виднелось нечто похожее на кучу сбившихся водорослей желтовато-серого цвета с розовыми пятнами. Неподвижно распростерлась эта масса на дне, таком же пестром, как и она сама. Над выступом камня, горя и сверкая, как алмаз, медленно плыла золотисто-лазурная рыбка, неподвижно устремив взор вперед и высматривая себе добычу. Быстро, как взмах плети, потянулся к ней со дна один из прежде неподвижных стеблей и присосался к сверкающей рыбке у самых жабр.

Отчаянно отбивалась от врага лучезарная жертва, бешено работая хвостом и плавниками. Вода вокруг покрытой ракушками скалы пенилась и кипела, а морские анемоны в паническом ужасе закрыли свои пышные алчные венчики. Но напрасна была борьба. Медленно, неумолимо обвивались крапчатые щупальца вокруг добычи, увлекая ее все ниже и ниже.