Последняя охота Серой Рыси

Годы проходили за годами, а между тем опасения старухи не оправдывались. Мальчик рос без всяких приключений среди вигвамов на берегу Майчикамоу. Когда он настолько вырос, что мог ходить на охоту и научился отыскивать следы в темных сосновых лесах, всюду разнесся слух, что он находится под особенным покровительством волчьей стаи. Рассказывали — сам он не подтверждал этого, но и не отрицал, — будто видели, как старый белый волк, вой которого походил на вой ветра в расселинах гор, постоянно следовал за мальчиком, держась от него на некотором расстоянии и как бы охраняя его. Мальчик не боялся ходить один в лес, а, напротив, шел туда с таким видом, как будто был уверен, что находится под охраною невидимых сил. А когда ночью раздавался среди гранитных скал не то свист ветра, не то протяжный вой волка, мальчик становился беспокойным и рвался из вигвама. Отец всеми силами подавлял в сыне эти наклонности до тех пор, пока мальчик не сделался настолько большим и умным, что мог сам собственной волей своей подавлять их. Но племя его ничего не находило странного и ужасного в том, что мальчик стремился к таинственному, ибо он происходил из рода Несквеппи — рода «колдунов».

Ночной Ветер рос и становился юношей. Белый волк все реже и реже принимал участие в его делах. И постепенно о нем забывали. Но во все серьезные минуты жизни мальчика он снова появлялся, напоминая о своем присутствии воем, похожим на вой ветра, или скользя беловатой тенью по его следам. Одни говорили, что это все один и тот же волшебный зверь, вечно юный и здоровый. Другие, напротив, утверждали, что страшный хранитель юноши передал своему потомку свои обязанности. Нет никакой надобности решать, кто был прав. Но когда Ночному Ветру исполнилось восемнадцать лет и его подвергли обычному испытанию, большой белый волк неожиданно явился к нему на помощь. Сидя один на вершине горы, юноша, ослабевший от долгого поста, видел призраки небывалых зверей и страшных птиц. Но в последнюю минуту всегда появлялся образ белого волка и разгонял призраки.

В тот год зима была суровая. В рыбачьей деревушке, расположенной у самого устья Наташкуэна, где находился в то время Ночной Ветер, пронесся вдруг слух, что индейцы, живущие в глубине страны, умирают от голода. Прошло уже шесть месяцев с тех пор, как Ночной Ветер ушел из дому, нанявшись проводником в экспедицию, которая исследовала минералы. Душа его томилась желанием скорее вернуться в маленькую деревушку на берегу Майчикамоу. Он только и думал, что о своем просторном вигваме из березовой коры с двумя жердями под крышей. Думал с тоской и тревогой о своей красивой и доброй молодой жене и о своем медно-красном пятилетием сыне, черные глаза которого искрились, как зыбь морская под лучами солнца; он вспоминал, как сын выбегал ему навстречу и с криком радости обнимал его колени.

Сильно опечалился Ночной Ветер, услыша о голоде. Неужели правда, что там, среди глубоких снегов, в его далеком вигваме царит голод, тогда как ему тепло и так сытно под крышей бледнолицых? И он решился уйти от выгодного места, отказавшись без всяких объяснений. Он надел лыжи, нагрузил тобогган[2] пемиканом[3] и мукой и направился в глубь страны. Жители деревни, которые томились зимним бездельем, вышли для развлечения покурить трубки у дверей своих хижин, с удивлением смотрели ему вслед и качали головой.

— Где ему добраться до Майчикамоу с таким тяжелым грузом! — сказал один из них.

— Волки съедят его вместе с пемиканом, — заметил другой.

Третий с досадой и презрением выплюнул на снег жвачку табаку.

Они заперли двери и направились к очагу, чтобы, греясь у огня, помечтать на досуге о скорейшем наступлении весны. Человек, тащивший постромки тобоггана, нагруженного съестными припасами, ни разу не оглянулся назад. Он думал о вигваме из березовой коры, где голодали его жена и ребенок.

Перевалив на другую сторону горного хребта, Ночной Ветер вошел в дикую местность Лабрадора, покрытую холмами и изрезанную долинами. Темные остроконечные верхушки сосен вздымались высоко над снежной пеленой. Ночной Ветер быстро шагал вперед. Лыжи его, погружаясь в снег, глухо вздыхали.

Спокойно и уверенно шел он вперед, присматриваясь к дорожным приметам. Он находил свой путь по едва заметной разнице в очертаниях холмов, долин и ущелий. Непривычный человек непременно заплутался бы в этих так похожих друг на друга холмах. Около полудня он сделал привал и развел костер, на котором сварил себе котелок чаю по способу бледнолицых, и съел кусок сухого пемикана. Не теряя напрасно времени, он сейчас же после обеда двинулся в путь.

На Лабрадоре смеркается рано в это время года, и Ночной Ветер, видя удлиняющиеся тени, то и дело оглядывался. Он был так погружен в свои мысли, что оглядывался совершенно инстинктивно. Скоро, однако, он поймал себя на этом и удивился сначала, зачем он оглядывается. Но вдруг он почувствовал какое-то странное ощущение в затылке и сразу все понял: кто-то преследовал его.