Последняя осень. Буря (СИ)

«Встретимся в четыре утра. В холле. Не опаздывай. А то все пропустишь» было выведено с нетипичной аккуратностью для тех, кто привык печатать в гаджетах. Наклон букв и отрывистые линии выдавали спешку, в конце строчка взбегала вверх, будто человек был в приподнятом настроении. Завиток в прописной «л» мог свидетельствовать о том, что автор рисовал или увлекался каллиграфией. Линия, соединявшая правую и левую половинки заглавной «А», напоминала морскую волну. Отложив смартфон, Маша стиснула лист, уставилась в графу с фамилией, именем, отчеством учащейся, побарабанила пальцами по столешнице и заявила, сунув страницу в самый низ стопки:

– У меня ничего.

Ложь обожгла язык, но она даже не поморщилась, гадая: «Зачем? Какой у нее мотив? Боже, я точно напутала. Это неправда». Милая девушка не могла хладнокровно расправиться с Глебом. Или мягкий характер, оптимизм были лишь маской? Сославшись на мигрень, Маша поплелась в комнату. Шагать было трудно, но жажда ответов упрямо вела вперед.

Переступив порог, она постаралась успокоиться. Мозг лихорадочно соображал, пока ладони шарили по кровати, будто что-то искали.

– У вас случайно нет альбома или тетрадки? – с напускной бодростью воскликнула она, молясь, чтобы прозвучало не фальшиво. – Хочу сделать пожелания от друзей. Формально же «Буря» – детский лагерь. Я как-то отдыхала в таком, мы под конец смены обменивались приятными словами, поздравлениями, потом вспоминали, эм, с теплотой.

Соседки молчали. «Динара так рассказывала? Или я спалилась?» – запаниковала Маша, добавив:

– Понимаю, неделя была ужасной, зато мы познакомились и пообщались. Хочется увезти что-нибудь хорошее.

– Извини, я не взяла канцелярию, – сказала Эмилия.

– У меня как раз завалялся скетчбук, – улыбнулась Ангелина. – Отличная идея. Что тебе написать?

У Маши по спине скатилась капля пота. Она будто взирала на свое отражение: лгунью, способную пойти по головам ради свободы.

– Что-нибудь приятное, – спохватившись, ответила она. – Только укажи от кого. Лучше имя и фамилию, вроде бы среди девчонок с филфака есть твоя тезка.

– Без проблем, – прощебетала Ангелина.

Завозившись, она достала из сумки для ноутбука блокнот и пачку фломастеров, взяла фиолетовый цвет, через пару мгновений озвучила послание:

– «Красавице с самыми зелеными глазами от Ангелины Логиновой. Будь такой же классной!» Я еще нарисовала собачку. Хотя больше похоже на волчицу.

– Спасибо, мне очень приятно, – выпалила Маша. – Эмилия, поучаствуешь?

– Конечно, – кивнула та.

Позаимствовав красный маркер, она быстро справилась с задачей, передала листок. Маша произнесла:

– Самой доброй Машеньке на свете от Эмилии, – она запнулась. – Авдеевой.

Сердце остановилось. Буквы «л» и «А» будто скопировали с зацепки, найденной Василием. Маша пристально всмотрелась в миндалевидные глаза, но девушка не отвернулась.

– Геля, если нетрудно, принеси мне яичницу, – попросила Эмилия. – Я очень проголодалась.

– Правильно, – просияла та. – Поешь и наберешься сил.

Пообещав приготовить самую вкусную глазунью, она ушла. Эмилия собрала волосы в хвост, поправила подушку и сказала:

– Ты никогда не была в детском лагере.

– Хорошая память. Жаль, почерк приметный. Зачем ты убила Глеба?

Эмилия кашлянула, затем отчеканила:

– Вы же не специалисты. Могли что-нибудь перепутать.

– Есть и другие доказательства, – пробормотала Маша, собрав наблюдения воедино. – Когда я увидела, что у записки оторван край, сразу вспомнила, как после отъезда Захара ты принесла бланки и Ангелина заметила, что один порван. Тогда я поверила, будто студент накосячил, но тем же вечером мы сыграли в «Правду или действие», тебя спросили про парня и про ложь. Ты призналась, что соврала в тот же день. Значит, на самом деле именно ты испортила документ, написала время встречи Глебу, с которым состояла в отношениях.

– Притянуто за уши, – возразила Эмилия. – Не нужно корчить из себя полицейского, Маш. Я ни в чем не виновата.

– Первый факт: у Волгина была «полненькая», по мнению Насти, любовница. Скорее всего, она имела в виду не лишний вес, а формы, просто завидовала. У тебя шикарная фигура и, судя по игре, все-таки есть парень, но его нужно скрывать. Почему? Вероятно, он несвободен. Второй факт: до «Бури» ты уже дружила с Ангелиной, в любой момент могла попросить у нее снотворное, а потом подсыпать в напиток Глеба, ведь больше никто не смешивал коктейли.

– Вообще-то, Вика подала ему кружку.

– Тогда бы средство подействовало раньше. Вика ненавидит барбариски, она бы точно не взяла на свидание карамельку. Тебя часто угощает Ангелина, – добавила она и сменила гнев на милость: – Понимаю, это очень страшно. Ребята не в курсе, я пришла сюда, чтобы мы обсудили без посторонних. Расскажи, что произошло на самом деле.

Эмилия поджала губы, буркнув:

– Уходи.

– Не злись. Ты не сможешь вечно обманывать. Рано или поздно они догадаются…

– Проваливай! – прошипела Эмилия, кинув в нее подушкой.

Маша, увернувшись, судорожно перебрала слова, но не нашла подходящих, поэтому, понадеявшись на удачу, выпалила:

– Он ударил тебя?