Последняя осень. Буря (СИ)

– О, знаю его, часто приходил, – оживился тот. – Хорошо платил, баловал чаевыми. Шустрый малый, далеко пойдет.

– Уже поедет, причем вперед ногами, – сказал Леонид. – Зачем ты столкнул Волгина? Спалился перед ним, испугался, что выкинут на мороз, и убрал помеху?

– Я? Убил? Никогда и никому не причиню зла. Да, воровал, да, барыжил пионерскими «сувенирами», да, скрывался, но в остальном чист и перед законом, и перед Богом.

Леонид, Кирилл, Вика и Динара наперебой выпытывали признание. Василий все отрицал, клялся, что не был причастен к гибели Волгина, а в ночь с понедельника на вторник спускался в зал, чтобы раздобыть еды, потом отсиживался в каморке.

– Вчера, точнее, уже сегодня вы на меня напали. В этой комнате, – возразила Маша. – Хотели прикончить, как и Глеба?

– М-да, виноват, – потупился Василий. – Услыхал, что кто-то чапает, шмыгнул под стол, дернул скатерть пониже, схоронился. А ты, кулема, зачем-то сунула свой нос, куда не просили. Я струхнул, вскочил, бросился на улицу. Прости, случайно толкнул. Ты бы на моем месте как поступила?

– Рассказала бы правду, – слукавила Маша.

– На трусливого и уж – змея, – философски изрек тот и прищурился: – Вы не просто студентики? Учитесь на оперов? Не зря же про улики болтали.

Ребята промолчали.

– Предлагаю, эм, выгодный обмен, – по-деловому проговорил Василий. – Вы даете мне жаркое, а взамен получаете неоценимые сведения.

– Какие? – заинтересовался Кирилл.

Мужчина попробовал поторговаться, но будущие юристы осадили его пыл. Кряхтя, Василий достал из подобия телогрейки спрятанный мешок, порылся в недрах, затем, будто фокусник в цирке, продемонстрировал обрывок листа, пояснил:

– Во. Нашел на третьем во вторник или среду. Кто-то из ваших обронил.

Динара выудила файлик, передала Кириллу, велела заразному бомжу не прикасаться к пластиковым полосам. Когда биологически опасный объект был изолирован, она опрыскала пакет для документов антисептиком и тщательно протерла салфетками. Маша встала на цыпочки, затем обогнула толпу, подошла с другого края, но все равно не разглядела содержимого.

– Что там? – буркнул Игорь.

Кирилл прочел вслух: «Встретимся в четыре утра. В холле. Не опаздывай. А то все пропустишь. Скобочка».

– Автор – девушка, – твердо сказал Гробарь.

– Почему? – удивился Семен. – Я тоже ставлю скобочки, люблю стикеры.

– Нормальные люди пишут с точками, – проворчал Игорь.

– Нет! Это пассивная агрессия, – воскликнула Настя.

Игорь неразборчиво ответил, Василий повторил условия сделки, намекнул, чтобы поторопились с ужином. Яна потребовала убрать смердящего бездомного. Завязался спор о том, куда пристроить мужчину. В итоге его отвели в необжитое крыло, предоставив воду, стул и фрукты, заперли в спальне, предварительно вынесли оттуда стройматериалы, возле двери поставили надзирателей.

– Не слишком жестоко? – пролепетала Ангелина. – Он ведь не совершил никакого преступления, а пострадал от нищеты.

– Убийца Глебушки! – воскликнула Настя. – Его нельзя выпускать.

Кирилл, словно профессор, разразился заумной лекцией о праве частной собственности.

– Почему мы раньше не заметили? – проговорил Марк, когда поучения стихли. – Взрослые мужики не смогли выследить фроггера. Вот унижение.

Маша погладила его по плечу в знак поддержки. Игорь посетовал, что у бродяги не было телефона или сим-карты «Мобифокита», чтобы связаться с внешним миром. Леонид, сходив в ванную, позволил Динаре попшикать на руки антисептиком, нарезал мясо и, включив конфорку, стал жарить на растительном масле. Общий зал понемногу пустел. Кроме команды импровизированных детективов, задержалась лишь Настя.

– Маш, – прошептала она, поманив девушку в сторону. – У вас, эм, все нормально?

– В смысле?

– Ну, – промямлила Лебедева, побледнев. – Бомж… мистика… проблемы…

– Не понимаю.

– Ладно, забей, – погрустнела она и поплелась в коридор.

«Что с ней случилось? – подумала Маша. – Перенервничала?» В душе тоже царил раздрай. Появление Васи, новая записка, воссоединение с Марком вызывали слишком противоречивые эмоции. Если бы не внутренний стержень, она бы не вынесла шквала переживаний и лопнула, как воздушный шарик.

– Скорее всего, это предназначалось Волгину, – сказал Кирилл. – Он пересекся с тем, кто составил записку, а через полчаса погиб. Похоже, мы напали на действительно стоящий след.

Леонид, помешав румяные кусочки, буркнул:

– Ты же вопил про несчастный случай и совпадение. Уже переобулся?

– Не нуди, – прервал Кирилл. – Давайте сравним почерк с бланками для универа. Плохо, что бумага размокла и запылилась, но вдруг нам повезет?

Маша покосилась на оторванный край листа, прикусила щеку, поразмыслив над внезапной догадкой: «Я ошибаюсь. Нет реальных причин для подозрений, – она запнулась. – Или все наоборот? Барбариски, неуместные фразы, пропажа снотворного… Неужели?» По коже пробежала дрожь, некоторые моменты открылись в новом свете. Она едва не вырвала из рук Динары, которая одолжила у Эмилии документы, экземпляры соседок и Златы, для удобства запечатлела оригинал на телефон и занялась экспертизой.