Последняя пастораль

– Зря отказываетесь. Первых двух в любом кролике отыщете, они – реликты. Именно третий, «идеолог» делает людей людьми. Удерживает и поднимает. С четверенек на ноги. Обязывает заботиться, думать не только о себе и не только о своем – это он. Жить мечтой о всеобщем счастье и благе – это он. Не будь его, шагу бы не сделали от гнезда-лежбища. Он и только он научил, учит заботиться об общем благе, интересе. О благе не только рода (тут и реликты что-то значат), но и любых других человеческих сообществ именно как человеческих. Иное дело, насколько то или иное сообщество действительно ради общего блага. Вот вы о фюрерах упомянули. Да, что получится – это не сразу угадаешь: храм братства или пирамида, памятник до небес во славу «организатора работ»? Вот здесь и зарыта собака – в жажде, азарте полной власти (и обязательно нераздельной) у каждого из командиров отсеков. А ее, нераздельную, даже весь человек долго нести не в состоянии, не становясь черт знает чем. Это еще Рим засвидетельствовал. Плутарх говорил. Тем более не по зубам она для одной трети нашей природы и породы. Но кого это и когда останавливало, удерживало? Ни первого, ни второго, а третьего и подавно. И – постоянная борьба, соперничество, подсиживания, неустойчивые союзы – весь набор, именуемый историей человека на Земле!

– Ничего себе красавчики, если не наврал твой одессит! – Женщина разглядывает нас как-то особенно пристально.– Значит, вас было не шесть миллиардов, а три раза по шесть. Нет, больше: там еще и команды. Теперь понятно, почему никак не могли ужиться. Если в себе никакого мира, какой же – с другими?

– Я же говорю, что выстрелил кто-то из-за нашей спины,– Третий гнет свое.

– Да, как это я забыл: не три, а четыре отсека-каюты. Вот и я забыл, а не следовало бы! Может, потому, что нас тут трое А есть еще и некто четвертый в нас. Дверь этого отсека снаружи вся мелом, краской, дегтем и чем только не исписана, не измазана: «Трус!», «Шкура!», «Предатель!» Это недружественная рука соседей. Презирают. А как не презирать, если отсюда нет-нет да и прозвучит команда, да такая грозная и мощная, что и своих забудешь, а помчишься исполнять: «Бросай, бросай все и спасайся! Падай! Беги! Ты мертвый, не шевелись!»... И детей при этом забывали, бросали, случалось, и стариков немощных – попробуй не послушайся: команда – как удар под дых! И про стыд-совесть забудешь. Но потом мучайся, терзайся – и все из-за него. Мы этот отсек назовем так: Свистать Всех Наверх! СВН. А если научно: Инстинкт самосохранения особи. И «чревоугодники» и «чадолюбцы» его презирают, но трусовато, как лакеи барина. Никак не готовы признать, что без СВН не смогли бы отвоевать место под солнцем ни брюху своему, ни тем же детям. Пинками да грозным окриком «держись, не сдавайся, если хочешь жить!» вгоняет, вколачивает СВН в «чревоугодников» и «чадолюбцев» такую стойкость, выносливость, силу, что сами потом поражаются: как добежали? как одолели? как смогли-сумели? мы это или не мы?! А когда подоспел, организовал свою группу – по соседству с реликтами – «идеолог», тут уж пошло-закрутилось! Первым делом все героическое он переадресовал себе. А СВН еще дружнее стали презирать и поносить как паникера и эгоиста, себялюбца. Тысячелетние состязания, борьба «идеолога» и СВН – это самые прекрасные страницы самых величавых саг, книг, кинофильмов. Побеждал в наших симпатиях чаще всего «идеолог»: его герои, его любимцы, все, кто ему верен, умирают красиво, говорят долго (время и деньги не лимитируют, техника-то информационная, как и всякая другая,– его детище), если надо – стихами, поэмами, серенадами. О, эта героическая кровь Каина! – сказано в давние времена, но как бы о наших, ядерных. Удивительно ли, что и остальные реликты льнут к «идеологу» и пинают (пока он дремлет) СВН. Были, объявились, правда, и у СВН союзники. Даже в стане, в отсеке «идеолога». Уговаривали выбить для Инстинкта самосохранения особи дефицитный статус Инстинкта самосохранения рода человеческого. Того самого, которым обделила нас непредусмотрительная матушка природа. Ну да разве мог поступиться своим главенством, хотя бы частью своего авторитета «идеолог»? Или сам измениться в том направлении достаточно быстро? Ну, и еще такая вещь, как сила слова, точнее сила традиции в употреблении слов. Вот кто из вас – трус? Желающие называться трусом есть? А предателем? А подлецом и врагом собственного народа? Что-то не вижу охотников-добровольцев! То-то же! Ну а что, может быть, спасаешь род человеческий – это надо еще доказать...