Последняя Патриотическая (СИ)

...Пропали с утра командиры. В домике полно дыма. В ведре нагорели угли и, наконец, стали отходить в тепле заледенелые на улице пальцы. Мы сидим в старой пасеке, у самой дороги, по которой весь день бродят прохожие, откуда сто метров до рокады, где ходит колонна. Сидим за пазухой у врага, греясь его теплом. Но это не разведка - это цирк-шапито. Не достает лишь водки для полной картины... Дом идет ходуном. Растопили ведро - из всех щелей дым облаками. Из углов хохот и анекдоты, да старые истории прошлых боев. Старательнее других, знаменуя имя, гудит, сев на улей Дикой. Трескотня в хате - хоть по головам стучи.

- Вы, понимаете, что здесь никто не поможет?! На пару суток заткните тряпками рты! - встает пара бойцов.

Хватает на пару минут.

С "снайперкой" на плече, без дела вставая в "стойку", гуляет по всему двору "разведчик Семен". Уперся в калитку, взял на прицел вражеский террикон.

- Угробишь всю группу!

- Нас всё равно уже засекли.

- Дуй в дом!

Уже первый раненый. Арчи перед уходом отправил наблюдать на чердак маленького подвижного Фокса. Выбирая место, тот сел с размаху на гвоздь. Утром присел, а днем уже начал подволакивать ногу... Со своим другом Чибисом стоят на посту, наблюдают. Чибис, руки в карманах, идет от калитки.

- Зачем ходил?

- Шум показался какой-то...

- А где автомат?

- Вон в сене лежит...

- У тебя, что, три жизни? В компьютер пришел поиграть?

С оружием брошен в сене бинокль. Час на посту - ни разу не носили в руках.

...Днем по рокаде, в соседний поселок, где пьяный блокпост, мчится джип с "жевто-блакитным". Спешит, как упырь, желающий поспеть в могилу до петухов. Прогрохотал туда и, без задержек, обратно. Никто не тронулся с места. Это - еще не начатый план "Б": молниеносно, безмолвно, смертельно.

Вот и колонна. Впереди и сзади по БТРу, в середине три груженых ЗИЛа. Катятся, как на парад, по ровной гладкой дороге. На броне задрала ноги разведка, под брезентом в кунгах машин мелькают лица солдат. В колонне - ни меньше, ни больше - пятьдесят человек. Для них беда великая близка, но поступи её еще никто не слышит.

...Прошатавшись весь день, вернулись на пасеку командиры. Приплелись, как два волка, голодные с запавшими ребрами. Сидят в дыму, молча грызут кашу, запивая холодной водой.

- Колонна! - щелкает зубами "бешеная собака" Арчи.

Да всё уж готово. Вон она, вперед по рокаде. Пристала на блокпосту, дожидаясь своей буквы "Б". Плана Беды.

Место засады сто метров от пасеки, и идеально, как на картинках. Идущая в гору на высокой насыпи дорога. Вместо обочин - овраги, как пропасти. Над дорогою два нависших холма. На самой вершине дороги черный холодный лес, с высохшим ковром листопада, за лесом частокольное поле подсолнуха. И лежат на земле, как отрубленные, отгнившие павшие головы без семян и, не качаясь, стоят на ветру худые палки стеблей.

Здесь, на самой вершине, хлебом и солью - болью и кровью, Новороссия сегодня сполна угостит Украину.

Мы за свою правду море горстями вычерпаем!

...Темнеет в нашей лачуге, и пляшут в дыму над ведром легкие красные искры. Пахнет мышами и старостью этот дом. Уронив головы, все спят, сидя на ульях, и в черном углу поднимает храп алтаец Багдо. Бесшумно заходит с улицы смена, садится оттаивать у огня, и тут же падает в сон. Уже заволокло горизонт синей поземкой ночи... Уже ничего не будет. "Укропы" не водят ночью колонны. Мы месяц на шахте жили по их расписанию.

Спотыкаясь во тьме, падая в ямы, идем мы от пасеки к краю села. Где командиры разведали пустующий дом. Разбит снарядом фасад и бежали от войны в дальние страны, к босому за сапогами, хозяева. Всё впопыхах, всё второпях, с собою лишь плошки да ложки. А дом - ветрам да ворам ...Завалена рухнувшим фасадом узкая от калитки тропа. Во дворе стол с разными склянками, в которых стоит столбом зеленая плесень. Валяются на столе кастрюля и разделочная доска, гнилые яблоки и огурцы; бурые, распухшие от воды. Сорваны замки на постройках и открыты настежь все двери амбаров, где уже проступили чужие следы - лежат на земле, брошенные на улице вещи.

Мы стоим во дворе, не видя друг друга. Запрещено зажигать сигареты. И вот на рокаде запели двигателя. И вот вспыхнули у блокпоста фары машин. И тут же поползли вперед. "Укропы" не рисковали здесь ночью и вот впервые изменили себе ...Мы молча стоим во дворе, уже опоздав на расправу. Стоим на крыльце, на лавках и у забора, и все смотрят только туда - на дорогу, по которой ползут в гору огни. И ни одного голоса в нашем строю.

- Не добежим... - первый зажигает сигарету Богдо.

Уходит наша колонна. Идет с огнями, как с карнавала, да все же бедно наряженная, словно на большее не хватило грошей; лишь фары машин да длинная, во всю ночь, на БТРе "луна"... Что ж ты носишься, наша колонна? Что ж ты, побираешься по копейкам? Зашла бы к нам на порог, мы дали бы большого огня. Ты могла бы блистать сегодня ярче всех звезд.

- С ума сошли - ночью по фронту... - снимает Тихий уже обузу - гранатомет.