Последняя планета (сборник)

Измученный, он, должно быть, снова уснул. Потому что, когда открыл глаза, его ослепило отраженное в воде солнце! Он был голоден — и этот голод возродил тот же инстинкт самосохранения, который раньше привел его к воде. Руки по-прежнему плохо слушались его, но он умудрился поймать под перевернутым камнем какое-то животное. И там были еще.

К вечеру он встал и пошел вдоль воды. Потом упал и не пытался встать. Может быть, спал, но очнулся оттого, что его позвал Зинга. И тут же его охватило отчаяние. Зинга погиб. Он закрыл руками глаза, но не мог изгладить из памяти лицо за-катанина в тот момент, когда он оказался под лучом бластера Картра.

Лучше не продолжать идти. Оставаться на месте, пока он не перейдет в мир, где его не сможет преследовать память... Он так устал!

Но тело отказывалось признавать это; оно поднималось и брело дальше. Ручей вывел его на широкую равнину, где высокая желтая трава путалась у ног и бесчисленные маленькие существа убегали с дороги. Потом ручей слился с рекой, широкой и мелкой, из которой торчали сухие верхушки скал.

У воды начали подниматься утесы. Он карабкался, падал, скользил. Он потерял представление о времени. Но не решался оставить реку — слишком хороший источник еды и питья.

Он лежал, вытянувшись, на скале у воды и пытался поймать одно из водных существ. И вдруг закричал. Кто-то коснулся его мозга! Руками он зажал рот, чтобы защититься от повторного зова.

Но зов пришел. Картр не мог избежать чужого прикосновения, оно впивалось в его мозг, задавало вопросы, требовало... Кумми! Кумми снова пытался захватить его, использовать...

Картр скатился со скалы, разорвал кожу на руке и побежал. Прочь! Подальше от Кумми... подальше!..

Но мозг следовал за ним, спастись от контакта было невозможно. Он нашел узкое ущелье, отходящее от воды, заросшее шиповником, занесенное паводковым мусором. Не обращая внимания на царапины, он втиснулся в ущелье.

Оно кончалось небольшой пещерой под нависающим утесом. Он заполз туда, ребенок, спасающийся от чудовища из темноты. Свернулся, зажав руками голову, стараясь ни о чем не думать, воздвигнуть барьер, через который не сможет прорваться охотник.

Вначале он слышал только отчаянное биение собственного сердца, потом послышался другой звук — свист воздуха, рассекаемого аэросанями. Контактирующий мозг приближался. Картр не мог объяснить, что так испугало его. Наверное, воспоминание о том, как власть другого заставляла его убивать своих. То, что Кумми сделал однажды, он может повторить.

И этот страх был верным союзником врага. Страх ослабляет контроль. Страх...

Зажав виски руками, чувствуя во рту вкус земли, Картр пытался подавить страх.

Он слышал крик, треск кустов. Кумми приближался к ущелью!

Рейнджер с рычанием выглянул из пещеры. В руках он сжимал обломок камня. Его выслеживают, как зверя, но зверь будет сражаться! И агератанец не ожидает физического нападения, он верит, что его добыча беспомощно ждет прихода хозяина.

Картр устроился удобнее, опираясь спиной о скалу. Хорошее оружие, подумал он, взвешивая камень в руке, подходящего размера и веса. И держать удобно.

— Картр!

Звук, который он испустил в ответ на этот призыв, был криком животного, увидевшего приманку.

Его имя... Кумми осмелился использовать его имя! И агератанец даже подделал голос. Хитрый дьявол! Иллюзии — как хорошо его искусный мозг умеет создавать их!

Две фигуры появились перед ним. Камень выпал из пальцев.

Неужели Кумми контролирует и его зрение? Неужели агератанец может заставить его видеть?..

— Картр!

Он снова потянулся за камнем. Бежать... но куда?

— Кумми?.. — Он почти хотел поверить, что это хитрость агератанца, что на самом деле он не видит эти две приближающиеся фигуры, этих улыбающихся людей в мундирах рейнджеров.

— Картр! Наконец мы тебя нашли!

Они нашли его. Почему же не стреляют? Чего ждут?

— Стреляйте! — Он думал, что выкрикнул это. Но лица их не менялись, они продолжали приближаться. И он знал, что, если они коснутся его, он этого не перенесет.

— Картр? — спросил другой голос с конца ущелья.

Он дернулся от этого звука, как будто силовое лезвие разрезало его тело.

Третья фигура в костюме рейнджера пробивалась сквозь заросли. И при виде этого лица сержант дико закричал. Что-то взорвалось в мозгу Картра, он падал во тьму, гостеприимную, безопасную тьму, где мертвые не ходят и не улыбаются дружески. Он с благодарностью погрузился в эту тьму.

— Картр?

Мертвый звал его, но во тьме безопасно, и если он не отвечает, никто не вытащит его оттуда навстречу безумию.

— Что с ним случилось? — спросил кто-то.

Он лежал в темноте тихо и неподвижно.

— ...установим. Надо отвезти его в лагерь. Послушайте, Смит. Обязательно привяжите его к сиденью, иначе он может перевалиться через край...

— Картр! — Его трясли, ощупывали. Но огромными усилиями он сжимал губы, заставляя себя лежать неподвижно. И наконец упрямство защитило его. Его оставили в безопасной тьме.