Последняя планета (сборник)

Постепенно он ощутил тепло, успокаивающее тепло. Он лежал, не двигаясь, как и при первом пробуждении, и чувствовал, как оживляет тепло. Его трогали, прикасались к полузажив-шим ранам, оставляя ощущение свежей прохлады и легкости.

— Ты считаешь, он не в себе?

Слова звучали в темноте. У него не было желания видеть, кто их произносит.

— Нет. Тут что-то другое. Мы можем лишь догадываться, что сделал с ним этот дьявол — вероятно, снабдил ложной памятью. Видели, как он вел себя, когда мы его нашли? С мозгом, своим или чужим, можно проделать что угодно, если ты сенситив. В некоторых отношениях мы гораздо уязвимее, чем вы, не пытающиеся выйти за человеческие границы...

— Где Кумми? Хотел бы я... — В голосе звучало холодное смертоносное обещание. Картр был вполне согласен. И эта эмоция вытолкнула его из безопасности тьмы.

— Мы все хотим этого. И добьемся, раньше или позже.

К его губам прижали твердый край. Жидкость потекла в рот, и он вынужден был глотнуть. Ему обожгло горло, в животе растеклось приятное тепло.

— Итак, вы его нашли? — В окружающем тумане появился новый говорящий.

— Хага Зикти! Мы ждем вас, сэр! Может, вы найдете способ лечения?

— Да? А что с ним? Я не вижу ран...

— Болезнь здесь. — Пальцы коснулись лба Картра. Он отдернулся от этого прикосновения.

— Что ж, надо подумать. Ложная память или...

Он убегал, убегал сквозь тьму. Но другой бежал за ним, пытаясь догнать... С болезненным стоном Картр снова оказался в коридоре, а перед ним Кумми и кан-пес. В третий раз он переживал постыдное поражение и смертоносное нападение на своих товарищей.

— Значит, Кумми одолел его! Должно быть, использовал другие мозги, чтобы накопить силу...

Кумми! Горячий гнев вспыхнул в Картре, сжег стыд и отчаяние... Кумми... Агератанец должен быть побежден. Иначе он никогда не почувствует себя чистым. Да и с исчезновением Кумми очистится ли он? Всегда будет оставаться тот ужасный момент, когда он стрелял в изумленное лицо Зинги.

— Он одолел. — Действительно он произносил эти слова, или они звенели в его сердце? — Я убил... убил Зингу...

— Картр! Великий Космос, о чем он говорит? Ты убил!..

— Опиши убийство! — Он не мог ослушаться этого резкого приказа.

Он начал медленно, с трудом подбирая слова, которые, казалось, приносили облегчение. Сражение, бегство к аэросаням, взлет, его пробуждение в дикой местности... он рассказал все.

— Но... это чистейшее безумие! Он не делал этого! — возразил чей-то голос. — Я видел его, да и вы тоже! Он шел так, будто никого из нас не видел, взял аэросани и улетел. Может, он подобрал Кумми, как говорит... но остальное... это безумие!

— Ложные воспоминания, — заявил уверенный голос. — Кумми хотел, чтобы он считал себя виновным и убегал от нас, даже если Кумми не сможет полностью контролировать его. Просто...

— Просто! Но Картр — сенситив, он сам может так сделать. Как он мог?..

— Именно потому, что он сенситив, он более уязвим. Во всяком случае, теперь мы знаем, что с ним.

— Вы можете его вылечить?

— Попытаемся. Останутся шрамы. Все зависит от того, насколько глубоко проник Кумми.

— Кумми! — Он выплюнул это имя, как ругательство.

— Да, Кумми. Если Картр будет помогать нам... Посмотрим.

Снова успокаивающая рука на лбу.

— Спи... Ты спишь... спишь...

И он уснул, довольный, как будто с него сняли какой-то груз. Он спал.

Пробуждение было внезапным. Над ним была крыша из переплетенных ветвей и листьев. Он лежит под навесом, какой рейнджеры делают во временном лагере. Он укрыт одеялом из шелка узакианского паука. Такие одеяла лежат в их рюкзаках. Повернув голову, он увидел огонь. Воздух влажный, туман закрывает деревья, окружающие поляну.

Кто-то вышел из тумана и опустил вязанку хвороста.

— Зинга!

— Живой и невредимый! — ответил закатанин и щелкнул челюстями, чтобы подтвердить свои слова.

— Значит, это было ложное воспоминание... — Картр облегченно вздохнул.

— Более нелепого сна тебе никогда не снилось, мой друг. Как ты себя теперь чувствуешь?

Картр блаженно потянулся:

— Чудесно. Но у меня множество вопросов...

— Это позже. — Зинга подошел к костру и взял чашку, стоявшую на камне рядом с огнем. — Сначала выпей.

Картр выпил. Горячий бульон, исключительно вкусный. Он с улыбкой, от которой заныли отвыкшие улыбаться мышцы, посмотрел вверх.

— Хорошо. Думаю, здесь проявил свои способности повара Филх...

— О, он мешал все время и добавлял какие-то листочки. Съешь все...

Картр еще прихлебывал бульон, когда на освещенном месте появился кто-то еще. Сержант вопросительно уставился на него. Зинга здесь рядом. Тогда кто же, во имя тарнусианских дьяволов, этот?

Зинга проследил направление взгляда Картра и улыбнулся.

— Нет, я не раздвоился... — заверил он сержанта. — Это Зикти — разумеется, закатанин — он историк, а не рейнджер.

Второй человек-рептилия направился к навесу.

— Значит, вы проснулись, мой юный друг?

— Проснулся и снова в себе. — Картр счастливо улыбнулся им обоим. — Но нужно время, чтобы я отделил ложные воспоминания от истинных... они смешиваются...

Зинга покачал головой:

— Не напрягайся, пока не окрепнешь.

— Но где?..