Последняя подлодка фюрера. Миссия в Антарктиде

— Все — нет, но частично вполне возможно. Если начать эвакуацию уже сейчас…

— Сейчас??? Да вы с ума сошли! Эвакуироваться сейчас, чтобы создать панику?

Гиммлер стоял у окна, спиной к Рёстлеру, он за чем-то внимательно наблюдал на улице.

— Скажите, — вдруг перебил собственные мысли он. — А где сейчас, ну, этот… Ройтер… Нойман…

— Ну, оперативно он подчинен Фридебургу. Насколько я понимаю, он занимается снабжением островов Джерси…

— Черт знает что… Такую лодку и посылать на снабжение…

Рёстлер развел руками.

— Видимо, снабжение — это официальная версия, а истина — транспорты союзников в Ла-Манше… Он вам сейчас нужен?

— Да нет, не особо… Я так понимаю, теперь в проекте участвует Люфтваффе?

— Проект в любом случае (Рёстлер подчеркнул слово «в любом») курирует СС и конкретно «Наследие предков»…

* * *

Англичане в эту ночь вели себя очень странно. Уже полчаса как была объявлена тревога, а на город еще не упала ни одна бомба. Хотя кто его знает, как оно должно быть? Полгода назад несколько американских «летающих крепостей» отбомбились по заводам «Зейдель-Науман» и «Хартвиг-Фогель», выбранным ими в качестве запасной цели во время налета на завод в Руланде. Тоже все засели в подвалах, но жилым кварталам тогда ничего не угрожало. Казалось, сам Бог бережет Саксонскую Флоренцию. Люди, как положено спустившиеся в бомбоубежища, не слышали ни одного разрыва. Из этих укрытий не было видно десятков осветительных бомб, висящих на парашютах и заливающих улицы города жутковатым желто-зеленым светом. В 22:10 бомбардировка началась. Колонна из пяти сотен бомбардировщиков «Ланкастер» шла, растянувшись на 200 км. Им нечего было противопоставить. Вся авиация Дрезденского и Берлинского округов атаковала плацдармы на Одере. С десяток истребителей местного ПВО были заправлены последними каплями горючего и подняты по тревоге, но все, что они могли, — это погибнуть первыми. Дальше начался ад, который продолжался трое суток. Осветительные бомбы сделали свое дело и больше были не нужны. Горящие здания и так были достаточно ярким ориентиром. Британцы сбрасывали свой груз, ориентируясь по ним. Жар был такой, что ощущался в кабинах самолетов. Кипшдорферштрассе оказалась в центре огненного смерча. Те, кто прятался в подвалах, оказывались блокированными в собственных укрытиях. Огонь пожирал дом за домом. Выгорание кислорода создавало локальные вихри скоростью 250 км/ч. Тяга создавалась такая, что потоком раскаленного воздуха поднимало в воздух трамваи. Кое-кому посчастливилось вырваться из огненной ловушки — они нашли укрытие в Гроссен Гартене — большом городском парке, который был поначалу вполне надежной защитой, но и этот пробел британцы вскоре выправили. С воздуха парк казался огромным темным пятном в море огня. Следующие волны «Ланкастеров» уже работали по этому темному пятну прицельно, где среди изуродованных деревьев метались обезумевшие люди вперемешку с животными, сбежавшими из разрушенных вольеров зоосада. Истребители сопровождения, расправившись с противодействовавшими им Ме-110, безнаказанно летали над городом, расстреливая улицы из пулеметов.

С 12 по 14 февраля 1945 года уничтожено: 24 банка, 26 зданий страховых компаний, 31 торговая лавка, 6470 магазинов, 640 складов, 256 торговых залов, 31 гостиница, 26 публичных домов, 63 административных здания, 3 театра, 18 кинотеатров, 11 церквей, 60 часовен, 50 культурно-исторических зданий, 19 госпиталей (включая вспомогательные и частные клиники), 39 школ, 5 консульств, 1 зоологический сад, 1 водопроводная станция, 1 железнодорожное депо, 19 почтамтов, 4 трамвайных депо, 19 судов и барж Получили ущерб почти 200 заводов, из них 136 понесли серьезный ущерб (включая несколько предприятий Zeiss по производству оптики), 28 — средний ущерб и 35 — небольшой.

Из сводки полиции г. Дрездена

* * *

Капитан-лейтенант Иоганн Мор — командир гарнизона острова Джерси тоже, как и Карлевитц, был родом из Саксонии, правда, не из самого Дрездена, а из городка Мейссен, что в 20 километрах к северо-западу. Сообщение берлинского радио, в котором сообщалось о 25 тысячах погибших, он воспринял весьма скептически. Сеанс связи со штабом лишь добавил сомнений. Никто ничего толком не знал. Ему сообщили, что сам Мейссен не пострадал и его семья жива, но также усомнились в правильности цифры 25 000. Трупы не на чем вывозить, и их складывают в штабеля прямо на городских площадях. Вероятно, официальная пропаганда занизила потери как минимум в 3–4 раза.

— Можно что-то узнать о семье Карлевитц? — Мор понимал чувства его земляка. Если невозможно запросить данные напрямую — может, получится по его каналам? — Аптека на Кипшдорферштрассе.

— Дом 8, — добавил Карлевитц. После сообщения о бомбардировке он стал как привидение — бледным, во взгляде появилась отрешенность, которой не было раньше.

— Кипшдорфер, 8.

— Постараюсь сделать для вас все, что возможно, — был ответ.