Последняя подлодка фюрера. Миссия в Антарктиде

— И, посмотрите, результат — римляне опирались, как вы, на силу оружия. Иудеи — на силу слова Спасителя. И где сейчас Рим? Я имею в виду тот, Рим Цезарей? Рим Понтия Пилата? Нет его, сгинул, исчез. А Церковь Христова стоит, и еще 1000 лет простоит, а создана она словом. Да что там, взять хоть наш национал-социализм. Он был создан словом фюрера и его учеников, и именно он — Идея — просиял над миром. И не силой оружия мы побеждали, но силой слова, силой истины.

— Да? Но сегодня наша участь незавидна будет, не так ли, если идти на русские пулеметы, распевая псалмы?

— Это с вашей точки зрения, с точки зрения вояки — да. Война проиграна. (Ройтер было вдохнул воздух, чтобы возразить.) Молчите! Проиграна… Империя уничтожена… Что дальше? А я вам скажу, что дальше. Фюрер завтра воскреснет. Он воссияет над миром уже не как Цезарь, но как идея, как Спаситель. Его будут помнить многие столетия, и создастся храм, и придут в него народы, и утешатся. Эти 12 лет — это было Причастие. Мы причастились к великой идее. Сейчас Германия переживает страшные дни, я бы сравнил их с таинством Покаяния, но придет время, и почти уже пришло, когда то, что будет происходить в Германии, сравнят с таинством Рукоположения.

«Пастор бредит либо издевается. Одно из двух», — решил Ройтер. Он порой завидовал церковникам, которые умели из слов сплетать такие хитроумные конструкции, что даже прагматичный и стойкий ум начинал затуманиваться. Как этот пастор лихо орудует понятиями, его мысль бежит как по ленте Мёбиуса, и вроде все время с одной стороны, и в то же время заглядывает за грань здравого смысла. На мгновение пастор ему чем-то напомнил Рёстлера.

— У вас есть вода? Вода, залить в радиатор машины… Англичанин меня немного потрепал…

— А есть куда?

Ройтер показал резиновую флягу.

— Пойдемте, сын мой. — Пастор встал из-за органа. — Туда!

Он сделал движение в сторону купели.

— Давайте вашу флягу!

Ройтер покорно протянул. Самому бы ему в голову не пришло, но не он капитан на этом корабле…

— Отец, почему вы ничего не предпримете? — спросил Ройтер священника.

— Что вы имеете в виду? Почему я не бегу со всеми? Да потому что это не имеет никакого смысла. И потом, от чего бежать?! Сегодня история творится здесь! — он ткнул пальцем себе под ноги. — И я хочу при этом быть. Уверяю вас, ничего более значительного в этом столетии уже не случится.

Что вы так смотрите на меня? Вы хватаетесь за свои торпеды, потому что боитесь реальности. Так оно вам привычнее. Вот противник — в перископе. А настоящий противник — здесь! — Он ткнул себя в грудь кулаком. — Вы ищите его среди англичан, потому что вы этого (он опять ударил себя в грудь) боитесь. И вы настолько его боитесь, что и «томми» вам не страшны. Сколько вы потопили их?

Ройтер уже давно сбился со счету. До результата Кречмера он скрупулезно считал, затем начал халтурить, далее пошел спорный и неучтенный тоннаж. По всему получалось уже почти 500 тысяч брутто-регистровых тонн…

— Я даже затрудняюсь сказать…

— А стали ли вы счастливее? — отец хитро прищурился. — Или, может быть, кто-то из немцев стал счастливее от того, что пошли на дно пара тысяч англичан?

— Пожалуй, нет… Но разве я не выполнял свой долг? Разве за этими тоннами не стоит боль и счастье нации?.

— Нации… слова говорить вас научили… и доктор Геббельс тут тоже руку приложил… Но не полезнее было бы для нации, если бы вы… Сколько у вас детей?

— Один…

— А было б их трое? А пятеро? Не счастливее ли была бы от этого Германия?

— Что ж теперь? Оружие складывать, что ли?

— Нет, не складывать, а менять. Торпеды свое дело сделали. Теперь дело за словом. Смиряться и проповедовать.

— Время убивать и время врачевать… — пробормотал Ройтер строку из Экклезиаста.

— Именно! И сейчас время быть свидетелем и нести слово правды….

— Вы, наверное, были хорошим командиром… — усмехнулся Ройтер.

— Почему вы так решили? — удивился пастор.

— А вы обладаете даром убеждать.

— Убеждать — это моя работа, — улыбнулся он. — Идите, выполняйте свой долг… — Пастор сделал рукой в воздухе крест. Но, если вы останетесь живы, увидите — сокрушительный крах Рейха очень скоро станет его триумфом. Может быть, не здесь, может быть, совсем на другом конце земли. В африканских саваннах, в амазонской сельве… И, возможно, это будет совсем не похоже на то, что было до этого… Достаточно двух десятков арийцев…

В общем, не верьте Геббельсу, когда он говорит «Упивайся войной, ибо мир будет ужасен»… Думайте о будущем. Даже не о детях, а о внуках и правнуках… Вот вам ваша вода, да поможет вам Бог!

* * *