Последняя расхлябанность. Манифест дада и тридцать три уголовных рассказа

г) Роман и всё такое: господа говорят, словно на шампур нанизанные, а с недавних пор и вообще не говорят. Ещё немного попотеть – и дело сладится: беллетристика! (Висеть в наколотом на шампур виде приходится часто. Но том, изданный Самюэлем Фишером, слишком замедленное средство для того, чтобы провести кратчайшую линию Сиракузы-бутерброд-центральное отопление.)

д) Драма, трагедия, комедия: беда заостряется, пронзает и возбуждает публику, вызывая в ней смутную догадку, что кинематограф, пожалуй, – всё же второе лакомство после флирта (за недостатком последнего).

Одним словом, маленькие мои: искусство – это детская болезнь.

10° и никогда никаких мыслей. В лучшем случае делайте мысль такой, будто она будто бы мысль. (Это я сам себя уговариваю!) Каждое слово – позор, кстати сказать. Выдуваешь всегда только фразы, похожие на эквилибристику циркача на канате (или вот тоже: постели, растения, пропасти). Выгодное предложение: перед тем, как заснуть, фигурируешь с отчётливостью психического конечного состояния самоубийцы, который хочет пулей вбить себе, наконец, чувство самоуверенности. Однако удаётся это лишь тогда, когда перед тем осрамишься. Тяжело осрамишься. Совершенно беспредельно осрамишься. Осрамишься так ужасно, что опозоренным окажется всё. Что каждый, метафорически, упадёт на задницу. И чихнёт.

11° Междометия точнее всего. (Ах, милые фарфоровые белые тарелки!)… Нужно привести в чувство этих земноводных, которые считают, что они слишком хороши для того, чтобы быть ослами. Изгнав из них рассудок. Хлыстом выбив! Нужно сокрушить в клочья эту жуткую открыточную голубизну преувеличенного масштаба, в которой эти тёмные растафари заврались до ну… до на… до но… (как-как?) до небес. Нужно собственную голову осторожно, но уверенно окунуть в голову соседа, как в тухлое яйцо (хорошо, хорошо). Нужно совершенно неописуемое, то, что совершенно непроизносимо, проорать так нестерпимо близко, что ни одна собака больше не захочет жить и дальше так же умненько, а захочет намного глупее. Чтобы все потеряли рассудок и вновь обрели свою голову. Нужно все эти проценты, библейские высказывания, девичьи груди, пироги, Гогенов, сопливые носовые платки, шнапсы, чулочные подвязки, клозетные крышки, жилетки, клопов – все эти предметы, о которых они одновременно думают, делают и перебирают, так резко сунуть им под нос, чтоб им, наконец, стало так хорошо, как до сих пор было только муторно. Нужно. Вот именно, что нужно. Трам-там-там!

12° Шёлковым дамским чулкам цены нет. Вице-королева – это кресло. Мировоззрения – это смеси вокабул. Собака – это гамак. L’art est mort. Да здравствует Дада!

II

13° Это недопустимо – болтать о тирании… А на что вообще нужна свобода (если вдруг), а? Всякая революция была возмущением и тоской по более возлюбленному кулаку (эромазохизм). Число тех, кто, едва достигнув совершеннолетия, ниспровергает всякий авторитет, настолько же крохотно, насколько слишком недостаточно число деспотов (эро-садизм). Ещё никогда не бывало никакой революции. Одни бунтовщики. Растафари. 1789 год – исторически самый истязательский. Компактное большинство голодных желудков каркало перед Версальским дворцом и однажды в разброде шумных улиц лишилось своих голов. И это революция, хе? Истерическая потасовка органически ущербных. Свобода? Какое-никакое маленькое благосостояние, какая-никакая профессийка, защищённость от затрещин да бабёнка с урезанным на три четверти сексуальным рационом, рядом с которой можно жить себе да поживать в качестве фабричного служивого (солдата) и едока плохой еды. Помпезно!.. Поскольку это сплошное давление сверху не прекращается, благодушное знание, что ничего лучшего и желать не надо, это – всё; но и – в с ё в порядке… Нет, действительно так больше дело не пойдёт – заливаться соловьём о тирании…

14° Лучшие мятежники, конечно, провели кое-какие насильственные изменения. Но где она (ха!) – сила? Где великое? (О Софокл, угрюмый торговец яйцами!)… Свобода! Моё суверенное бытие? Напротив: оно крайне пассивно, зажато со всех сторон. Великая нервная дрожь Дада!!! (Но очень приятная…) Постоянно заключаешь в скобки в с ё (включая и пассажирский состав, и состав преступления): опять же и в ближайших заблуждениях можно так увязнуть и накрыться, что этой заключённой в скобки величиной даже фиктивно не попользуешься. Масштаб, умеренные вы мои! Шлюпки вы свободы воли!! Церебральные вы прыгуны!!!.. Между родовыми щипцами (клац!) и летальным исходом только подпрыгиваешь с тем, что есть, – где прытко, где угрюмо; подпрыгиваешь (да, да) – духовное воспитание, сексуальное просвещение (а как насчёт сексуального просвещения взрослых, а?) и подобные дурацкие нелепости; и подпрыгиваешь также (ох, нет!) – свобода, свобода воли… Шуты гороховые в скобках!!!