Последняя секунда Вселенной

Поселение было заброшенным лишь в одном из миров. Лишь в одном слое реальности. Но здесь жили люди, и теперь она их чувствовала.

Они проходили мимо нее, почти касаясь своими одеждами. Она уже почти могла разобрать, что они говорят. Почти.

Где-то рядом всегда находилась Дэй. Наблюдала. Иногда приносила еду на крыльцо. Копченую рыбу, запеченные овощи, фрукты, которых никогда не существовало в этом мире. Кажется, она по-своему заботилась об Аннабель, но больше не приходила на зов. Может, это какая-то извращенная игра?

Аннабель видела ее в лесу среди ветвей, между домами, там, между светом и тенью, даже иногда на крышах домов. Чаще всего в сумерки, когда день переходит в вечер, или – реже – в полночь. Аннабель не понимала, зачем та приходила.

Айвин рассказывал, что народ его матери периодически веселится, наблюдая за людьми. Люди кажутся им забавными и смешными. В каком-то роде даже милыми. Как котятки. Что ж, все лучше, чем крысы или тараканы. Хотя кто-то любит и их.

Аннабель же ничего забавного и милого в себе не видела. Что ж, у Дэй могло быть другое мнение. Но совсем непонятно было, почему она просто наблюдает. Аннабель знала, что та беспокоится о брате. Видимо, Дэй таким образом готовила ее к чему-то. Но к чему?

На красивом белом лице лежала тень. Не та тень, которую отбрасывает предмет. Не та тень, которая создает порог. Другая тень.

И от этого Аннабель становилось не по себе.

ПРОКЛЯТЬЕ

– Я была права. Они приходят. И уходят.

Ведьма не могла видеть своими собственными глазами, потому что не могла выглянуть из окна, но она чувствовала.

– Такое уже было некоторое время назад. – Златовласка сидела на подоконнике, свесив ноги из окна, и смотрела вниз. – Но ты этого не помнишь, потому что это была не ты. Великие миграции. Великие перемещения народов и видов из одних миров в другие. Мы открыли им пороги, и они начали экспансию. – В ее голосе слышалась ностальгия. Печаль. Восхищение. – Чтобы однажды появились такие, как ты.

– Как я?

– Полукровки. Впрочем, это уже не ты, верно? Но Саншель Дорн, та, кем ты была в прошлой жизни, тоже не совсем человек. Народ ее матери путешествовал по мирам на больших кораблях. Они видели пороги в океанах, в морской ряби, в тенях своих парусов. Но постепенно – как это обычно и бывает – они все забыли. Их пристанищем стал заурядный остров в заурядном мире. То же самое случилось и с моим народом.

– Но не с тобой, – сказала ведьма.

– О, со мной тоже. Теперь я, – Златовласка приложила тонкую белую руку к груди, – и внутри, и снаружи стала существом из народа холмов. Я тоже почти забыла свое наследие. Но это ничего. Это просто жизнь.

Ведьма не знала, что на это ответить. Вряд ли Златовласка хотела жалости к себе. Просто нужно было с кем-то поделиться.

– Ты не обязана мне сочувствовать, – сказала та. – Я просто хотела сказать, что ты все делаешь так, как нужно. Это не твоя вина, что этому миру приходит конец и что они все, – она сделала неопределенный жест в сторону створчатых окон, – бегут.

Златовласка была права. Те, кто мог бежать, бежали. Непреодолимая сила толкала их сквозь миры дальше и дальше от Великого аттрактора. Они не останавливались у замка ведьмы, ничего не просили. Их гнал страх.

– А почему ты не бежишь? – спросила ведьма.

Златовласка обернулась к ней, и показалось, в ее спине нет ни единого сустава. Улыбнулась, блеснув мелкими острыми зубами.

– А от чего мне бежать? Я уже все это видела. Много-много раз.

Ведьма чувствовала. История ускорялась. История двигалась быстрее и быстрее, колеса времени начинали стучать, вертеться так, как никогда раньше.

С чего-то все это началось.

С чего?

Саншель пришла к озеру?

Айвин и Аннабель пришли к Кавалону?

Или это случилось раньше? Много-много раньше.

Она не знала ответа и боялась спрашивать.

– Кажется, мне пора. – Златовласка спрыгнула с подлокотника.

– Куда ты идешь теперь?

– О, я бы хотела сказать, что танцевать на вересковых холмах, но увы. Мне нужно повидаться кое с кем. Передам ей от тебя привет.

И прежде чем ведьма успела что-либо сказать, Златовласка спрыгнула с подлокотника и исчезла.

ПАРАДОКС

На этот раз Дэй появилась не в сумерках, а днем.

Аннабель как раз шла к ручью, чтобы набрать воды, когда она вышла из чащи леса. В ее волосах был белый цветок. Подснежник.

– Сама ты не справляешься, как я понимаю, – проворчала Дэй. – Все-таки ты просто человек. Ты никогда не научишься.

Ее взгляд пригвоздил Аннабель к месту.

– У меня тоже есть магия, – возмутилась она.

Дэй пренебрежительно фыркнула.

– Это не магия. Это такой жалкий рудимент, что мне стыдно находиться рядом с тобой. Вдруг подхвачу от тебя что-нибудь… человеческое.

– Послушай, ты! – Аннабель почувствовала, как ходят под кожей желваки, но она не могла пошевелиться. – Ты не имеешь права так говорить со мной! Я пришла сюда, сквозь миры, чтобы спасти людей, которые мне дороги. И тут появляешься ты!

Разве не ты прокляла Айвина? Разве не ты выгнала его из дома?

Дэй улыбнулась, показав свои белые зубы.