Последняя секунда Вселенной

Дэй всегда о чем-то жалела. Она искренне плакала и обнимала его, а потом мучила. И даже после этого снова плакала. Очень искренне.

Когда младенцы, которых она похищала, умирали, она тоже плакала. Пела на их могилках. Она была отвратительна.

Она показывала ему звезды. Лечила раненных зверей. Вытягивала радиацию из мертвой почвы и после этого там росли цветы.

– Она сделала много хорошего. Я был бы ужасным лицемером, если бы не признал этого, – сказал Айвин. – Но она сделала и много плохого тоже. Мне кажется, в каждом из одиннадцати с половиной тысяч миров найдется кто-то, кто ее ненавидит.

– Значит, миров одиннадцать тысяч с половиной?

– Плюс-минус парочка, – улыбнулся он.

– Бери еду, – Аннабель засмеялась. – Так бы я ела дня три, но с тобой съедим раньше.

Пришлось положить себе еды из бумажных контейнеров на тарелку. Всего понемногу. Оказалось не так уж и не плохо.

Какое-то время они ели молча, а потом Аннабель задумчиво произнесла:

– Как можно вернуться в прошлую жизнь?

Айвин чуть не подавился.

– В прошлую жизнь?

– Я думала, что у меня шизофрения. Все думали! А на самом деле я всегда была права. Всегда, – глаза ее заблестели.

Какие странные формы порой принимает безумие. Безумие находят там, где его нет, и не замечают там, где оно есть.

– А можно задать личный вопрос? – осторожно поинтересовался Айвин.

– Можешь попробовать, – Аннабель улыбнулась.

– Почему тебя посчитали… не совсем психически здоровой?

– Я уже точно и не помню. Кажется, у меня был выдуманный друг. И я видела пути в другие миры.

– Пороги. Некоторые могут их видеть. Но в вашем мире к этому относятся… скептически.

– О да. Весьма, – она рассмеялась и вдруг нахмурилась, словно вспомнила о чем-то. – Кажется, было что-то еще. Точно! Язык. Мне говорили, что я писала на каком-то выдуманном магическом языке.

Айвин оцепенел. Если Аннабель писала на его языке, то… Нет, невозможно. Как она могла его выучить?

– А что ты писала?

– Рассказы. Про путешествия, про драконов.

– Про Великий аттрактор?

Не донеся вилку до рта, Аннабель уставилась на Айвина.

– Почему ты так подумал?

– Потому что ты астроном?

– Нет. В аттракторе правда было что-то…

– Пугающее?

– Непонятое.

– То есть он тебя никогда не пугал? – уточнил Айвин.

Память подводила его, но он точно знал, что раньше Аннабель всегда боялась чудовищ из уравнений. Именно поэтому часто она становилась астрономом.

– Нет. А должен был?

– Аннабель, я возьму бумагу и ручку?

– Да сколько угодно. – Она кивнула на письменный стол, заваленный тетрадями, чертежами, исписанными листами и упаковками от еды.

Айвин нашел более-менее чистый лист в клетку и даже пишущую ручку. Подумав, он написал слово. Затем второе. И третье.

Вернувшись на диван, он протянул Аннабель лист.

– Это тот самый язык?

На ее лице появилось выражение ужаса, смешанного с изумлением и восторгом. Уголки губ задергались, дыхание стало прерывистым. Она выхватила лист, жадно вглядываясь в неизвестные (или известные?) ей слова?

В конце концов, она подняла глаза на Айвина.

– Я не совсем понимаю, но… да, кажется, это он. Это язык твоего народа?

– Да. Мои родители изобрели его для того, чтобы управлять Вселенной.

– Получилось?

Айвин не сдержал истерического смешка.

– Да. Но все пошло слегка не по плану.

– Еще бы. Никакой язык не может управлять Вселенной. Язык – это всегда упрощенная модель, каким бы сложным он ни был.

– Это не просто язык, это исходный код. Они изучали Вселенную, ее законы, а потом создали что-то, что помогло понять ее. И чем больше они ее изучали, тем больше они меняли ее, и она сама начинала подстраиваться под их законы. Это что, смешно?

– Нет, – Аннабель попыталась спрятать улыбку. – Мне просто кажется это сомнительным. Однако же я не инженер Вселенной. Но интересно было бы поговорить с кем-то из них.

– Ты и поговорила. Дэй наиболее близка к ним.

Аннабель нахмурилась. Кивнула на остывающую еду в тарелке Айвина.

– Ешь.

Он решил не спорить. Последние месяцы еда теряла вкус. Последние месяцы он мечтал о мясе, пожаренном на костре, о свежей крови, которая стекала бы подбородку, об охоте вместе со своим народом, об…

– Ты в порядке? – спросила она.

– Д-да.

– Хорошо. А то мне показалось… Нет, ерунда.

– Зубы? – Айвин улыбнулся.

– И глаза. Значит, мне не показалось?

Он помотал головой.

– Значит, ты, – прошептала Аннабель, – меняешься? Становишься как они? Те существа у костра.

– Да. Что-то вроде того.

– Но это ведь… ты же не станешь таким?

Айвин опустил глаза. Что он мог сказать?

– Ты же заклинатель бабочек. Ты управляешь ветром. Ты не можешь стать таким, как они. Ты знаешь исходный код Вселенной!

– Да, именно поэтому они такими и стали. Но это мелочи. Не переживай, это просто следующий логический этап. Может, однажды что-то изменится.

В следующей жизни, хотел сказать он. Но не сказал.

– Сколько у тебя времени?

– Нисколько.

– И что, этому нельзя помешать?

– Вообще-то есть один способ, но я бы предпочел им не пользоваться.

– Почему? – осторожно спросила Аннабель.