Последняя среда. Литература о жизни (Тема номера: Украина)

Здесь, по другую сторону забора,

Где, узкий, Леты тянется ручей, —

Мир, как он есть, оставлен без разбора,

Бесхозный, неподписанный, ничей.

И даже небо, – здесь оно иное,

Прозрачное, без привкуса вины,

Иконописца зрение сквозное

В нём достигает высшей глубины.

Казалось, распадётся без проклейки.

Но, видишь: дышит мудрая душа,

Под монотонный звон узкоколейки,

Сквозь сломанные стебли камыша.

Хрустят морозом стянутые лужи.

Изнанка неба в сполохе свинца.

И – первый снег, лохматый, неуклюжий,

Летит на ощупь, над травою кружит,

Доверчиво касается лица…

ДК

В заброшенных домах культуры

пусты заглохшие фонтаны.

Муз гипсовые изваянья

белеют сквозь кусты чертополоха.

И то пройдёт олень,

то белочка заскачет,

но нежный етти в глушь проковыляет

(но говорят, что это прежний сторож),

то – если в небе полная луна —

завоет волк, как нудная собака,

и снова, снова,

снова тишина.

Но времени диктату вопреки

прекрасна прохудившаяся площадь,

где злаки заплетаются в венки

и их съедает замшевая лошадь.

В жару заметно подсыхает пруд,

и сонной ивы выгнутые ветки

указывают где был найден труп

утопленницы – пионерки.

Тут я люблю задумчиво бродить,

отряхивая с чувств напрасное стесненье,

и вольным мыслям просто находить

немыслимое прежде объясненье.

Лопух, люцерна, клевер, хелидон,

на листьях яблонь скачущие блики,

и бабочка парит как Купидон

над зарослями ежевики.

Здесь время поработало киркой,

оставив, впрочем, на привычном месте

всё созданное зодческой рукой, —

так кладбища целителен покой

душе, Психее, бабочке, невесте…

Когда ты здесь – мгновенью нет цены,

а в дебрях Пан балуется с дудою,

и сладкие младенческие сны

в сознании проходят чередою.

Прогулки

Я полный идиот, и нету мне предела!

В высоком воздухе проносится: «шалишь».

От суффикса до от, я слово переделал,

И ты меня другим не удивишь.

Ты помнишь, как мы шли,

Как сыпались каштаны,

В тот день, когда потом я пропивал штаны?

Но разве дело в том?

Но ночи воздух странный,

И мысли благодать,

Что с жизнью мы равны.

Она, накоротке, блуждала где – то рядом.

Возвышен был портвейн, и кортик в рукаве,

А кроме – ничего, нам ничего не надо:

Под каменной луной, на голубой траве…

Пограничник