Последняя ставка

У него самого руки начали пересыхать и трескаться, поэтому он выпустил опустевшую бутылку, взял другую из пакета, который несла Сьюзен, открутил крышку и стал прикладываться к ней куда чаще, чем к первой, поскольку теперь ему приходилось пить для поддержания обоих. Под тульей дурацкой шляпы едкий пот щипал кожу на лбу.

В выщербленных верхушках полуразрушенных стен ветер разносил звуки монотонных хоров, исходившие, как казалось Крейну, из пересохшей глотки этой идиотской пустыни, но все содержание песнопений терялось в закоренелой злокачественной дряхлости.

Оззи развернул «Мустанг», заехав на обочину, и двинулся обратно, к северу, в сторону стоявшего в отдалении от всего на свете здания – у которого, насколько ему было известно, не имелось никаких здравых причин для того, чтобы находиться здесь, – и, притормозив машину, свернул на восточную обочину шоссе, как только увидел толстяка и седовласого мужчину, прошедших через каменный дверной проем в широко раскинувшиеся развалины. Вместе с ним из серого «Ягуара» вылез и третий, намного моложе, одетый в униформу охранника цвета хаки, но теперь он стоял на обочине и смотрел на Оззи, остановившего машину на противоположной стороне.

Оззи заметил и кобуру на ремне молодого человека. «Что ж, – подумал он, выключая мотор «Мустанга», – я тоже вооружен. Мне нужно всего лишь разделаться с этим парнем и не позволить себе забыть, на кого он работает».

Он дрожащими пальцами застегнул пиджак, открыл дверь, впустив в машину жар пустыни, и взялся за трудное дело извлечения своей алюминиевой трости с пассажирского сиденья рядом с собою.

За спиной он слышал, как приближались, постукивая по асфальту, туфли охранника. Игнорируя ужасающий отчаянный вой в голове, Оззи запустил руку в карман пиджака.

За свою долгую жизнь ему довелось четыре раза направлять оружие на человека, и каждый раз это действие потрясало его самого чуть ли не до рвоты. А застрелить человека ему не случалось никогда.

Парень что-то крикнул ему.

Оззи оглянулся через плечо и увидел, что молодой охранник стоит у него прямо за спиной.

– Что?

Загорелая рука охранника лежала на деревянной рукояти револьвера калибра.38, торчавшей из кобуры.

– Я сказал: живо вылезай из машины! – Он достал оружие и нацелил его на колени Оззи. – На тебе нет никаких перьев, значит, ты настоящий дед. И зовут тебя как? Э-э… Доктор Протечка?

Поддерживаю ставку, сказал себе Оззи.

– Так оно и есть, сынок.

– Ладно, мистер Лерой говорил, что ты можешь объявиться. Оставайся на улице. Мне велели убить тебя, если ты попрешься за ними, и я это сделаю.

– Может быть, я лучше сяду в «Ягуар» и включу кондиционер?

Все так же целясь в колени Оззи, парень мрачно посмотрел ему в лицо. Потом на чересчур короткий миг перевел взгляд на «Ягуар», стоявший на другой стороне дороги.

– Пожалуй, хуже от этого не будет.

– Не мог бы ты достать мою трость из машины? Я не дотянусь до нее.

Охранник недовольно посмотрел на Оззи, явно раздумывая, стоит ли возиться еще и с обыском старикана, потом буркнул: «Да чтоб тебя…» и, убрав оружие в кобуру, шагнул к «Мустангу».

«Бог простит меня», – подумал Оззи. Главное, не забыть, на кого он работает: он солдат их армии. Он отступил за открытую дверь машины.

Когда охранник сунулся в машину, Оззи вытащил из кармана свой маленький пистолетик и, наклонившись вперед, приставил дуло к курчавым волосам на затылке парня.

И, чувствуя, как душа сжалась в груди, нажал на спуск.

Охранник нырнул вперед, носом в сиденье, его ноги согнулись, распрямились и так и остались торчать из машины, сам он захрипел, дернулся, что-то пробормотал, но тут же его тело обмякло, а Оззи обвел затуманенным слезами взором пустое шоссе.

Выстрел, сделанный в машине, вряд ли прозвучал сильнее, чем громкий щелчок, и Оззи не сомневался, что ветер унес звук прочь, не дав никому услышать его.

Он подумал было о том, чтобы запихнуть ноги убитого под рулевое колесо. Потом – чтобы достать трость из-под трупа.

В конце концов он просто оперся на широкую спину охранника, заставив себя смотреть только на кобуру, а не на кровь, выудил оттуда револьвер, повернулся и неуверенной походкой, без привычной опоры заковылял через дорогу, к гиблой часовне в бесплодных землях.

Глава 32 Подобраться поближе

Местность, по которой шли Крейн и Сьюзен, была, словно пол в развалинах Колизея, пересечена множеством траншей, как будто здесь в незапамятные времена обрушились потолки каких-то подвальных коридоров. Стенки траншей спасали глаза от песка, который непрерывно нес ветер, но нисколько не уберегали от тяжести солнечного света.

Каждый раз, когда они вдвоем забирались на песчаный горб, достигавший уровня почвы, Крейн видел, что дальняя стена немного приблизилась.

Начавшая было подживать рана в бедре снова закровоточила, и на джинсах появилось блестящее темное пятно.

В конце концов, поднявшись на очередной бугор, он увидел впереди лишь ровный песок и стену, в которой разглядел древний архитектурный проем, заваленный сейчас кустами перекати-поля.