Последняя страна

— И чем же вам не понравились индийские?

— Сэр, я работал на Разведбюро. Знаете, что это такое? Это люди, настолько надувшиеся, что вот — вот лопнут. Понимаете, эти люди считают, что есть некие… данности, и по своей непогрешимости и непоколебимости они приравнены к законам мироздания. Англичане всегда правы и должны побеждать, а если это не так — значит, противник играл нечестно и подло. Индий всегда будет нашей, что бы произошло. В пять часов — обязательно пить чай, а если этого не сделать, то мир рухнет. И так далее, сэр Уинстон.

— А это не так?

— Нет, сэр. Даже поддержание этого состояния, того что есть сейчас — есть каждодневная тяжелая работа. Без которой — мы не только не получим то что хотим — но и утратим то что имеем. Даже поддержание статус — кво — требует тяжелых усилий. В этом мире — ничего не дается без усилий, сэр Уинстон.

— По крайней мере, вы вспомнили, как меня зовут — сказал Черчилль — что же касается ваших слов про усилия, полагаю, вы правы. Ничего и никогда не дается без усилий, будь они прокляты…

Сэр Уинстон пошевелился в кресле, принимая более удобную позу

— А что было не так с содержанием пленника?

— Сам факт содержания, сэр.

— Его что, не допрашивали?

— Почему же, допрашивали. Но какой в этом толк?

В глазах сэра Уинстона — загорелись огоньки интереса. Пи-эм — был связан с разведкой еще в десятые, когда она только начинала свой путь, не раз бывал там, где она находилась. Как то раз случился курьез — он, уже будучи Первым морским Лордом навести штаб-квартиру МИ-6, в частном, конечно порядке. А на дверях в те времена — ставили девушек, и одна из них просто захлопнула дверь перед незнакомцем. Сам сэр Уинстон — воспринял происшествие с большим юмором и потом прислал девушке дорогую сумочку с запиской «нашей маленькой храброй сторожевой собачке». Уже став премьер-министром Соединенного королевства — сэр Уинстон требовал, чтобы ему приносили необработанные разведданные — и говорят, что даже пользовался кое-какими для сюжетов своих книг.

— Вы не верите в допросы?

— Нет, сэр. Не верю. Если человек принял решение молчать — то он будет молчать. Или будет говорить ложь, и на то чтобы его разоблачить — потребуется время и силы. Пытка годится для низких людей. Те, кто осознает свой долг — будут молчать

— Ну, всякое бывает — философски сказал первый морской лорд

— Сэр, назовите известных вам морских офицеров, которые заговорят под пыткой?

…

— Почему мы думаем, что русские другие? Они тоже молчат. И этот… силы ему придает уверенность в том. что он выполняет свой долг. Долг перед страной, перед императором, перед товарищами. Пока он понимает это — он будет молчать

Сэр Уинстон посмотрел на покрасневшего от гнева Первого морского лорда, приказывая ему молчать

— И что, по-вашему, следует сделать?

— Палач, когда казнит приговоренного, выбивает табурет из-под ног. Нам нужно выбить из русского уверенность в том, что он выполняет собственный долг. Надо дать ему понять, что его просто предали. И не просто дать понять — а подкрепить это доказательствами. Такими, в которые он поверит. И тогда…

— Разочаровавшийся в идеалах человек — задумчиво сказал сэр Уинстон — подобно гнилому яблоку. Не убери его вовремя — и сгниет вся корзина.

— Именно! — просиял сэр Роберт, понимая, что нашел собеседника, с которым он говорит на одном языке — именно, сэр. Мы не сможем изменить то, что русские натворили в Адене. Мы не сможем переиграть эту битву, в которой потерпели поражение. Но в наших руках — русский, и это единственный наш козырь. Мы можем превратить его в нечто наподобие торпеды и заслать обратно к ним. Мы набьем его ненавистью к собственной стране и к тем, кто его предал, и эта ненависть — будет почище тринитротолуола. И после этого — нам останется только пожинать плоды. Никак иначе — мы этого русского разыграть не можем.

— То есть, вы предлагает вернуть его в свою страну?

— Нет, сэр. Не вернуть, а устроить ему что-то вроде побега. После того, как мы его обработаем. И посмотрим, что будет.

Сэр Уинстон задумался.

— Что вы предлагаете представить русскому?

— Правду, сэр. Думаю, он слишком умен, чтобы клюнуть на ложь. Надо дать ему правду. Он знает по крайней мере часть этой правды — просто оценивает ее не так, как мы того хотим. Дадим ему другую часть правды — и вышибем табурет из-под ног.

— Правду… и какую правду вы ему хотите дать?

— Правду. То, что произошло в Адене. Как мы там оказались. Как нас заманили в ловушку. Кто был на той стороне. Нас ведь заманили в ловушку, верно, сэр?

Сэр Уинстон покачал головой

— Это закрытая информация.