Последняя страна

Сэр Роберт, смертельно уставший и еще не пришедший в себя после боя — выпил спирта, который был у авиатехников и лег спать. Проспал он — мертвецким сном, больше суток.

На следующий день — его вызвали во дворец. Над дворцом на многочисленных флагштоках были развешаны флаги, зеленый — ислама и флаг княжества — три полосы, коричневая, зеленая и желтая. Что это значило — сэр Роберт не знал и знать не хотел…

Церемониймейстер — от него пахло джинном и потом — обмахнул сапожной щеткой его повседневный мундир и пошел вперед, открывая двери…

Тронный зал. Свет лампочек, старинный трон, который человек, на нем сидящий занимает отнюдь не по праву и столпившиеся «военачальники», каждый из которых к одержанной победе не имел никакого отношения.

Торжественные слова награждения: сэр Роберт Брюс, скводон-лидер КВВС — подлежит награждению Орденом Чести, а так же денежной премией в размере десяти тысяч фунтов стерлингов. Видимо, премию объявили специально ради него — и именно в британских деньгах.

Жгущие спину, ненавидящие взгляды «маршалов» — кстати, знаете о том, что в княжестве Бейхан аж три маршала? Правда, один из них сам эмир — но это дело не меняет. Хорошо, что никто не сказал эмиру о наличии еще более высокого звания — генералиссимус. Иначе бы он непременно ввел это звание здесь.

Кислая рожа советника-резидента[40], прибывшего с утренним самолетом. Явный знак того, что Британская Империя не одобряет происходящего и этот бой — был ей не нужен, пусть даже в нем и одержана столь важная для безопасности этих мест победа. Они помогли, прислали самолеты — но все это было им не нужно. Тут тонкая политика: до сего дня он был одновременно резидентом британской разведки, военным и наверное даже гражданским советником при дворе. Сейчас — прислали гражданского советника, очевидно, для того, чтобы сдерживать его и не допустить новой бойни, подобной той, которая уже произошла. Потом — пришлют еще и резидента — а его самого тихо отзовут назад. Ему намекнули, там, в Омане, когда он крайний раз туда летал — не обострять обстановку. Он обострил. И хотя добился полной и безоговорочной победы — это ни хрена не важно. Значит, его уберут. То, что он победил — не важно. Того, кто неуправляем и не понимает намеков — убирают без вариантов.

Как же все мерзко…

Мерзкая жирная рожа правителя. Мерзкие рожи его окружения… умильные, когда смотришь им в лицо, но стоит отвернуться — в глазах вспыхивает дикая, звериная злоба. Им плевать… на все плевать. Это их гребаный маленький мирок… дикий, грязный, говенный… где нет ни асфальта, ни телефонов, ни железных дорог, ни горячей воды из-под крана. Но им ничего это не надо, главное — чтобы они были королями здесь, в своем маленьком мирке. Здесь — они главные и больше им ничего и не надо. Короли навозной кучи…

Как болит голова. Очень сильно болит. То ли это последствия жесткой посадки, то ли боя, то ли спирта. Не надо было пить спирт.

И поправляться с утра — тоже не надо было.

Как все-таки болит голова…

Эти медали. Интересно, неужели они думают, что чем награда больше — тем она важнее.

И этот гребаный политический агент… нет, советник — резидент. Из МИД, министерства иностранных дел. Наверное, закончил Оксфорд. Интересно, кто он? Специалист по международным отношениям. Ну-ну, посмотрел бы я на тебя, как бы ты стал улаживать спор двух племенных вождей относительно того, как прадедушка одного из них — плюнул в прадедушку другого — и за время, прошедшее с тех пор они убили друг у друга человек по десять из-за этого.

Сможешь? Ну-ну…

Надо, наверное, все же представиться. Узнать, как его имя. Все-таки они англичане. Англичане вдали от дома.

Хотя нет. Ублюдок останется ублюдком.

И пошло оно все в задницу! Слышите меня! В задницу!

И ты. Такой умный — тоже иди в задницу.

Нет, все-таки не надо было с утра поправляться…

* * *

Сэр Роберт — пришел в себя… а хрен его знает, когда он пришел в себя. Он, по крайней мере — это не знал.

Было темно… ночь что ли. Горел свет, очень тусклый. И он — лежал на кушетке… да, это британская миссия. Это британская миссия, и это его кушетка.

И рядом с ним его люди. Перед которыми — он не имеет права лежать…

Сэр Роберт — оперся рукой об стенку и приказал себе встать. Это не так то просто было сделать, при каждом движении — голова отзывалась гулом, как старый колокол на ратуше, а перед глазами — вспыхивали и гасли звезды. И еще тошнило. Но ему все же удалось принять перед своими людьми положение, приличествующее командиру.

Справа от него сидел Мэтт Керзон. Слева — Лайам Фергюсон, спец старой школы, один из тех, кому его придали в усиление, и кто остался жив. Штаб-сержант двадцать второго полка особого назначения…

— Что… — прокаркал сэр Роберт — что… происходит

Двое — морской диверсант и спец из авиадесантной службы переглянулись. Потом — Фергюсон отошел куда-то в темноту и вернулся с плошкой среднего размера и яйцом… Яйцо — он прямо на глазах сэра Роберта разбил и выпустил в плошку. Помешал.

— Пейте, босс…