Последняя тайна

В ответ на все вопросы Нина лишь упрямо мотала головой и молчала.

Потом Мартина показала Нине какие-то бумаги и сказала, что нужно их подписать, если Нина не возражает против того, чтобы ее сына Николу усыновила одна хорошая семья. Об этих людях навели все необходимые справки — у них мальчику будет действительно хорошо. Он будет учиться в школе, летом уезжать на каникулы из города и регулярно навещать мать.

— Нет, лучше отдать его куда-нибудь далеко… В Австралию… — пробормотала Нина.

— Вам что, нет дела до ваших детей? — изумленно спросила Мартина.

— Не хочу их видеть. Никогда в жизни, — как заведенная повторяла Нина.

Сильвия и Мартина только переглянулись.

Судьбу содержащейся в женской тюрьме, ничем не примечательной, малограмотной женщины — беспутной Джаннины, матери трех детей и сожительницы убитого фотографа Беллини, помимо ведущей следствие судьи Конти и адвоката Мартины Феррари, очень близко принимали к сердцу самые различные люди, в том числе и Лоренцо Рибейра, который всерьез продолжал ухаживать за ее адвокатом.

Лоренцо пригласил к себе на ужин Мартину, надеясь получить ответ на сделанное ей заманчивое предложение у него работать.

Разговор он начал с заданного словно мимоходом вопроса, как дела у ее подзащитной. Мартина подробно рассказала Лоренцо обо всех обстоятельствах этого странного дела и поделилась с ним своими сомнениями: она твердо убеждена, что Нина не убивала Беллини, но тогда почему же она берет на себя вину, зная, что это грозит ей тридцатью годами тюрьмы? Почему она отказывается от своих детей? Если хочет спасти настоящего убийцу, то неужели готова заплатить за это такой высокой ценой? Лоренцо спросил, не поделился ли Беллини перед смертью какой-то тайной с Ниной, не оставил ли ей распоряжений. Нет, о его делах Нина либо ничего не знает, либо это скрывает.

Наконец заговорили о предложении, сделанном Мартине. Девушка наотрез отказалась от высокого жалованья и от собственного офиса.

— Вы что, заранее выучили текст своего ответа, — с улыбкой спросил Лоренцо, не подавая вида, что обескуражен отказом.

— Да, — в тон ему ответила Мартина, — две ночи не спала, все придумывала, как я вам это скажу.

Тогда Лоренцо изменил тактику и стал жаловаться на посыпавшиеся на него в Италии неприятности и просить Мартину по-дружески ему помочь.

— Разве справедливо, что мои банковские счета ни с того ни с сего заблокировали на основании какого-то анонимного доноса? — спросил он. — Я собираюсь опротестовать в законном порядке это решение прокуратуры и хочу просить вас юридически оформить жалобу, — сказал Рибейра. — Я прошу вас лишь просмотреть все банковские документы и решить, жулик я или честный человек. В зависимости от этого вы и примете решение, стоит ли со мной сотрудничать. Подумайте еще несколько дней над моим предложением. А пока вы можете приходить работать сюда, тут найдется достаточно места, — добавил Рибейра и повел Мартину осматривать дом.

— Буду ждать вашего ответа, — прощаясь с Мартиной, сказал Рибейра.

Поведение Нины становилось все более странным. На следующий день она устроила в тюрьме истерику, барабанила кулаками в двери, бросалась на решетку, требуя, чтобы к ней немедленно вызвали судью Сильвию Конти. А когда Сильвия приехала, Нина лишь безучастно на нее поглядела и отказалась с ней разговаривать. Видно было, что человек зашел в тупик: не знает, что делать. Причем Сильвия была уверена в непричастности Нины к убийству. Сильвия распорядилась привезти из приюта ее детей.

Нина оживилась. Стала расспрашивать Николу, как им живется в приюте и, не поверив, что им там хорошо, велела рассказывать Серене, шутила с детьми. Когда Серена спросила, скоро ли мама вернется из тюрьмы, Нина ответила:

— Мне тут хорошо. Здесь есть телевизор, можно гулять, здесь только женщины, а мужчин не пускают.

— Значит, я тоже смогу тут жить? — спросила маленькая Серена.

— Нет, сюда берут не всех, а только тех, кто заслужил это право. Вот, как, например, я.

— Зачем ты меня звала? — попробовала еще раз выяснить Сильвия.

— Ни за чем, — отрезала Нина, и, поцеловав детей, пошла за конвойной в свою камеру.

Вернувшись в камеру, Нина долго стояла перед висящим на стене маленьким зеркалом и вглядывалась в свое лицо. Потом с отсутствующим видом пошарила на полочке, нашла чью-то коробочку с косметикой и выломала оттуда зеркальце. Пошла, легла на свою кровать и перерезала осколком зеркала вены на запястьях обеих рук.

Сильвия и Мартина еще не успели уйти из тюрьмы, когда услышали о попытке самоубийства Нины. Во весь дух они бросились вверх по этажам к ее камере. В ответ на властные требования Сильвии перед ними беспрепятственно открывали все бесчисленные двери и решетки. Нину они нашли лежащей в луже крови на спине на своей койке. Помощи ей еще никто не оказал, и женщина истекала кровью. Мартина быстро и умело туго перетянула ей полотенцами запястья, а Сильвия распорядилась вызвать «неотложную», чтоб отправить Нину в больницу. Затем приказала установить в больнице охрану и позвонила Ликате, попросив его приехать.

Двойная игра