Последняя тайна рейха

Олег схватил его за ворот, замедлил этот процесс, перевел дыхание. Стахнюк был безоружен. Карабин он оставил в коридоре. Потанин выдохнул, прислушался. Дверь прикрыта плотно, но не заперта. Стоит только кому-нибудь сунуться сюда без стука!..

Он кинулся к кровати, схватил в охапку Шиллера. Тот стонал, с хрипом выдувал пузыри. Мутные глаза бегали по кругу как лошадки на карусели. Олег стащил его на пол. Дрожащие пальцы эсэсовца потянулись к кобуре. Он понял, что сейчас произойдет, извивался. Удар в висок выбил из него последний дух. Скрипнули позвонки, и штурмфюрер Шиллер, слава богу, наконец-то сдох.

Сердце Потанина тряслось как мотор заезженной полуторки. Ему плохо верилось в то, что это происходит на самом деле. Он вытащил из кобуры Шиллера самозарядный офицерский «Вальтер Р-38», проверил обойму. Все восемь патронов на месте. Здесь же в кобуре, в отдельном кармашке, две запасные обоймы. В хозяйстве все пригодится. Олег сунул пистолет во внутренний карман.

В коридоре стояла тишина, но люди там были. Штурмфюрер Шиллер не взял их с собой. Он знал, что клиент безоружен, проявил самоуверенность.

Потанин схватил под мышки мертвого Стахнюка, поволок в санузел. Ему пришлось повозиться с ним. Этот негодяй хорошо наел сало на казенных фашистских харчах. Санузел был не рассчитан на такое. В нем стоят или сидят, но никому не приходит в голову лечь! Олегу пришлось свернуть полицая втрое, вдавить голову в узкое пространство за унитазом, где бравому украинскому националисту было самое место. А ведь еще Шиллера надо было куда-то девать.

Он вернулся в комнату и вздрогнул, озноб прошиб все тело. В дверь кто-то постучал.

Но открывать ее и врываться этот человек не стал, спросил из-за створки:

— Герр штурмфюрер, у вас там все в порядке?

— Да! — хрипло отозвался Олег. — Минутку!

Несколько секунд в запасе.

Он бросился к кровати, схватил стул, водрузил его посреди комнаты спинкой к двери, схватил за грудки мертвого Шиллера, подтащил и начал усаживать. Тот норовил сползти, упасть. Потанину приходилось держать его. Наконец-то покойник вроде сел, но голова его клонилась. Она ведь держалась фактически на одной коже.

Олегу пришлось использовать пистолет, хотя он и не хотел расставаться с ним. Ствол уперся в подбородок, задник затворной рамы — в разбитую ключичную кость под воротником. Бред какой-то! Художник-постановщик явно был пьян. Голова худо-бедно держалась, не падала. Туловище тоже сохраняло временную устойчивость. Руки мертвеца он пристроил на колени, спохватился, бросился за фуражкой, натянул ее куда следует.

Когда часовой в очередной раз постучал и открыл дверь, он уже стоял у подоконника лицом к створке. Автоматчик, за спиной которого мялись еще двое, не увидел ничего страшного. Алекс Мазовецкий торчал у окна, а посреди комнаты на стуле сидел штурмфюрер Шиллер. Солдат мог любоваться лишь его затылком и фуражкой. Все прошло бескровно, на этот счет можно было не беспокоиться.

— Господин штурмфюрер, я уверен в том, что произошло крупное недоразумение, — негромко проговорил Олег. — Это просто вздорно и смешно. Все легко можно проверить. Полковник Шефер перевернулся бы в гробу от возмущения, если бы услышал ваши слова. Я могу доказать, где находился и что делал в интересующий вас отрезок времени. Полагаю, господин Стахнюк просто обознался. Такое со всеми случается. Пусть еще раз подумает, все вспомнит, всмотрится, когда выйдет из туалета. Я уверен, что все разрешится и мы будем с хохотом вспоминать этот забавный инцидент.

Что касается хохота, то он уже клокотал в горле Олега, невзирая на всю критичность ситуации. Видел бы автоматчик физиономию Шиллера! Ствол под горлом, словно собрался застрелиться, глаза распахнутые, весь синий.

— Вы не могли бы подождать за дверью? — сказал Потанин обескураженному автоматчику. — Через несколько минут мы все выясним. Что вы хотите, господин солдат? Герр штурмфюрер, скажите ему!..

Мертвый эсэсовец при всем желании не мог ничего сказать. Но солдат этого не знал, сдержанно кивнул, вышел из комнаты и закрыл дверь.

Олег по инерции продолжал что-то бурчать. Немец мог стоять у двери и слушать. Потом заскрипели подошвы. Автоматчик отошел в коридор.

Потанин оторвался от окна и подумал:

«Загнал я себя в капкан! Что делать? С пистолетом на автоматы? Фактор внезапности поможет, но не факт. Пробиться через весь замок — задачка для бессмертных. Играть в пятнашки, метаться по залам, отстреливать фашистов по одному и мелкими группами? Черт!..»

Он вспомнил, что видел в санузле железный хозяйственный ящик, вделанный в нишу. Там какой-то инструмент, провода, запасные электрические изоляторы и цоколи для ламп.