Последняя тайна рейха

— Я крадусь? — изумился Олег. — Что это вы такое говорите, фройляйн Фогель? Я совершал прогулку по замку в свободное от службы время. Возможно, задумался. Вы тоже шли не очень громко.

— Я всегда хожу не очень громко, — отрезала Матильда. — Топать ногами свойственно мужчинам. — Она смотрела на него очень пристально, явно пыталась раскусить.

Официальная версия ее не вполне устраивала.

Он не стремился наклеить на лицо дурковатую маску, понимал, что не тот случай, но особо умного тоже из себя не строил, играл, как уж мог.

«Этой особе надо объединиться с Шиллером, — подумал Потанин. — Вдвоем они меня быстро раскусят».

— Хорошо, я понимаю, вы гуляете, — сказала Матильда. — Потому что вам нечем заняться. И как тут дышится, пан Мазовецкий?

— Не очень, — признался Олег. — Атмосфера в этом замке не очень благоприятна для моего организма. Не понимаю, с чем это связано.

— Ясно. Но ничего, скоро вы будете дышать полной грудью.

— Согласен. Морской воздух оздоровляет и омолаживает.

— С чего вы решили, что мы полетим к морю? — спросила Матильда. — Только не говорите, что вам об этом сообщил лично барон фон Гертенберг.

Это был обидный прокол. Как такое могло у него вырваться?

— Вы шутите, фройляйн Фогель? — Он не доставил ей удовольствия демонстрацией смешанных чувств. — Куда же еще мы можем лететь? На восток, на запад? Первое сродни самоубийству, второе означает долгий срок лишения свободы. На юг, к Берлину? Все это было бы очень смешно, фройляйн Матильда, если бы не было так грустно. Я, может быть, и бывший советский гражданин, но отнюдь не тупое полено. Дорога к морю пока открыта. На чем вы пытаетесь меня подловить?

— Я не пытаюсь вас подловить, — ответила Матильда. — Вы просто не всегда следите за своим языком. Позволите пройти?

— Да, конечно. — Олег посторонился. — Проходите, фройляйн. Вы, наверное, очень спешите. Вы сегодня одна, без оруженосца?

— Вы имеете в виду Фридриха Буркхардта? — Матильда нахмурилась. — Странно, что вы о нем вспомнили. Почему вы назвали его оруженосцем? Хорошо, что не Санчо Пансой!

— Я имел в виду интеллектуального оруженосца, — промямлил Олег, вновь проклиная свою невоздержанность.

Матильда холодно засмеялась и сказала:

— Вот тут вы правы. Фридрих обладает обширными знаниями, но не всегда способен применять их на практике. В научных кругах его назвали бы теоретиком. Полагаю, он где-то здесь. Мы не обязаны шпионить друг за другом. Кстати, что случилось с вашим товарищем? — спросила девушка. — Он ведь был таковым, разве нет? Вы сидели с ним в одной камере. Он так радел за вас перед бароном, вспоминал, как вы спасли ему жизнь…

«Сам спас, сам и забрал», — подумал Олег.

— Господин Чепурнов, к сожалению, скончался, — произнес он трагическим голосом. — Это очень огорчительно. Он прошел через горнила практически всех эпохальных сражений, героически защищал Германию, а умер во время приема пищи, в одиночестве. По-видимому, отказало сердце.

— Да, это очень печальное событие, — согласилась Матильда, и в ее красивых глазах заблестели ледышки. — Уверена, нам всем будет его не хватать. Вы уже это чувствуете, верно? — Она усмехнулась и отправилась своей дорогой.

А он торопливо застучал сапогами по лестнице. Олег должен был все разложить по полочкам и начать действовать. Оставалось лишь дождаться темноты.

Глава 10

Мысль подкараулить барона и разобраться с ним по-мужски крепла и затмевала все прочие варианты. Барона нельзя выпускать из замка. Нужно изолировать его от верных ему людей, провести дознание, а убивать потом, в последнюю очередь.

Но его опередили, и завертелся круговорот!

Было девять вечера. Он лежал на кровати, одетый по всей форме, мрачно смотрел, как лучики дневного света, сочащиеся через щели в ставнях, бледнеют и становятся темно-серыми. За окном сгущались сумерки, до наступления полной темноты оставалось минут двадцать.

Лампочка под потолком моргала, но не гасла. Где-то в подвале работал бензиновый генератор, обеспечивал потребности замка в электричестве.

В дверь кто-то постучал нарочито мягко и негромко.

Олег успел сесть. Интуиция подсказала ему, что лучше сделать это сразу.

Дверь открылась. В комнату, вкрадчиво ступая, вошел штурмфюрер Шиллер в полном обмундировании. Его левая рука висела вдоль брючного шва. Большой палец правой зацепил ремень рядом с расстегнутой кобурой.

Сердце Олега беспокойно екнуло. Он встал.

Следом за Шиллером вошел полицай Микола Стахнюк. Его широкая физиономия была слегка бледна, в глазах читались робость, испуг, злоба, мстительность и множество других чувств, ни разу не позитивных.

Прежде чем Стахнюк прикрыл за собой дверь, Потанин успел заметить в коридоре автоматчика.

«Нет, они все равно не уверены, — кипело и трещало в его голове. — В противном случае ворвались бы без стука, схватили, скрутили, куда-то потащили бы».

— Вы позволите, пан Мазовецкий? — с какими-то плотоядными нотками в голосе осведомился Шиллер. — Мы рады, что вы еще не спите.