Последняя воля

С этими словами Аркадий развернулся и зашагал к ждавшему его автомобилю.

Карпачев опешил. В голове мысли не складывались воедино.

«Как это? В смысле шашни крутил? Аркадий и Маша? Когда? Почему?»

Но додумать он не успел.

Оставшись один, Семен выкинул окурок и достал телефон, набрав какой-то номер:

– Сергей Сергеевич! Добрый день! Это Фаранчук. Простите, занят был. Я помню про долг. Не волнуйтесь, все скоро будет улажено. «КарпУкрСтрой» скоро станет Вашим, как мы и договаривались. Владелец умер. Все необходимые мероприятия я уже провел. Бухгалтер подготовила все документы, пришлось ей правда заплатить, у нее мать больна… Печать и устав завтра будут у регистратора. Если можно, свою десятипроцентную долю я оставлю. Да? Так можно? Ну, это вообще хорошо! С меня ресторан.

После этого он положил трубку, подошел к вышедшей на крыльцо Маше, обнял ее, пообещал, что любые ее нужды и нужды ее детей будут под его защитой и опекой. Договорился о завтрашнем посещении кладбища на принос «завтрака», после чего сел в автомобиль и уехал.

Карпачев был разбит. Он настолько растерялся и впал в отчаяние, что ничего толком не соображал. Смотреть на Машу прежними глазами он не мог. Хотелось выть и бежать, куда глаза глядят, но ни голос, ни ноги его не слушались.

Не пивший Сева посадил Машу, Мишку, Любу и Пашу в автомобиль уехал из кафе.

Карпачев медленно побрел к своему дому.

«Как же так? Как такое вообще возможно? Я же всю жизнь прожил с этими людьми. Я же любил их. Ценил. Уважал. Да зачем я вообще жил-то тогда? А Катя, Катя-бухгалтер, я же всю жизнь помогал ей, за что она так со мной?»

Добредя до дома, Карпачев подошел к беседке. В ней сидел Миша и по телефону разговаривал с кем-то.

– Серега, зря ты не приехал! Что, совесть замучила? Меня одного бросил разгребать все это? Это тебе же первому деньги понадобились! Мог бы и приехать. Я уже договорился. Покупатель на фирму найден. Правда, дядя Сема явно против будет, он не в курсе еще… Ты же знаешь, как они дружили… Блин, правда, душа рвется, отец в конце как чувствовал, просил фирму не продавать, но твое предложение с отелем на Гоа мне нравится больше. Будем лежать на песочке и деньги зарабатывать. На хрена нам та стройка? Я думаю, что отец против бы не был.

Карпачев уже ничему не удивлялся. Он был поражен настолько, что разум отказывался понимать эти события даже больше, чем факт собственной смерти.

«Да нафига же все это увидел? Зачем мне все это? Зачем?»

Александр развернулся и ушел со двора.

Весь оставшийся день он ходил по поселку. Бездумно. Весь его разум занимали картины из жизни. Совместные вечера и гулянки. Он вспомнил все свои последние просьбы. Вспомнил факты своего отсутствия дома. Вспомнил махинации Семы в бизнес среде Харькова. Вспомнил снежные горки с детьми и их детские причуды. Карпачев от злости кусал губы, но боли не чувствовал. Что-либо изменить он уже был не в состоянии.

Так прошла вся ночь.

Утром окончательно выбившийся из сил Карпачев пришел на свою могилу. Единственное, о чем он сейчас просил, это о том, чтобы покинуть этот мир и больше никогда не вспоминать о том, что тут произошло.

Примерно часам к десяти на могилу приехала Маша с Мишей, Севой и Любой. Чуть позже приехали Семен и Аркадий. Маша положила на свежий холмик какую-то снедь.

– Блин, – сказал Миша, а помните, папа просил вискарь его любимый принести?

– Я и забыла, – грустно ответила Маша.

– У меня такого не водится, – добавил к ее словам Сева.

– Та да, и я забыл, – сказал Семен.

– Ну, я помнил, – продолжил разговор Аркадий,– но мимо магазина ликёрного проезжал, а там с десяти. Если бы ждал, к Вам бы не успел.

Семен с усмешкой взглянул на Аркадия, но промолчал и сказал:

– Ладно, на девять дней привезем. Последняя воля есть последняя воля. Ну что, пойдемте что ли. Царствие ему небесное! Пусть земля ему пухом!

– Спи спокойно, папа!

Каждый еще что-то сказал, кто-то перекрестился, кто-то нет, и пришедшие направились в сторону автомобилей.

Карпачев остался стоять, глядя им вслед…

В этот момент у автомобилей остановился мопед, и к уходящим подбежал Пашка.

– Ой, простите, я опоздал. Ждал, пока магазин откроется. Виски дяди Саши по всему городу искал, нигде не было. Думал уже не ждать, Вы же все равно принесете. Но хотелось как-то от себя. Но магазин открыли, я с продавцом договорился, чтоб не тянул. А Вы что, уже уходите? Как жаль! Простите!

– Да ладно, Паш. Мы решили на девять дней виски принести. Не переживай.

– Ой. Теть Маш, а можно я попрощаюсь пойду?

– Да, Паш, сходи, если хочешь. Мы уже возвращаться не будем. Тяжело очень.

– Да, да конечно! Соболезную еще раз! Дядя Саша хорошим человеком был, настоящим!

Все расселись по автомобилям и уехали.

Паша подошел к могиле. Нежно стер грязные от рук могильщиков следы со свежего креста Карпачова. Достал из кулька бутылку пятнадцатилетнего, непонятно за какие деньги купленного дорогого виски и налил в два стакана. Один он поставил у изголовья креста, второй выпил сам.