Последняя воля Нобеля

Фотограф накинул на голову капюшон, извлек из футляра фотоаппарат и принялся искать подходящие ракурсы. Второй мужчина оглядел дом, а потом посмотрел на внедорожник Анники. Прищурившись, он наклонился вперед, потом неуверенно подошел к машине и приоткрыл дверь со стороны пассажирского сиденья.

— Позвольте?

Это был Боссе.

У Анники от волнения пересохло в горле, и она, не ответив, молча кивнула.

Хорошо сложенный мужчина сел рядом с ней и закрыл дверь.

— Ужасная погода, — сказала Анника, глядя прямо перед собой.

— Да уж, не блещет, — согласился Боссе.

Анника почувствовала, что он улыбается, и искоса бросила на него быстрый взгляд. Господи, как же он красив.

— Как твои дела? — спросил он, и она в ответ шумно вздохнула.

— Как-то все сразу навалилось… — пробормотала она.

Он протянул руку и погладил ее по мокрым прядям волос, свисавшим на лицо. Пальцы его обожгли щеку словно огнем.

— Ты не отвечала на мои письма, — тихо произнес он.

Анника опустила глаза.

— Я… я не могу, — сказала она.

В машине повисла тишина. Лишь стук дождя по крыше, казалось, становился громче с каждой секундой.

— Ты не хочешь меня видеть? — спросил Боссе внезапно севшим голосом.

Анника повернулась к нему. Лицо Боссе было скрыто темнотой. Казалось, он заполнял собой весь салон. Анника чувствовала его присутствие физически, как будто он крепко держал ее в объятиях.

Она отвела взгляд.

— Я не могу, — повторила она, глядя на свои руки.

— Ладно, — сказал он после недолгого молчания, — ладно…

Он открыл дверцу машины и вышел под дождь. Она попыталась остановить его, но не успела. Боссе осторожно и тихо закрыл за собой дверцу. Дверь дома открылась, и эксперты выкатили под дождь каталку с телом убитого.

Когда Анника вернулась домой, Томас уже спал. Она закрыла дверь спальни, вышла в кабинет, включила настольную лампу и позвонила Янссону.

— Это убийство? — спросил ночной редактор.

— Без тени сомнения, — ответила Анника. — Руководитель следствия будет назначен через несколько часов. Готова биться об заклад, что это будет Бролин.

— Что мы можем опубликовать?

— Пока немного. Описание места преступления и предположение о главе расследования. Но здесь К., и я надеюсь связаться с ним утром.

— Как он умер?

— Не знаю, но, вероятно, это была жестокая насильственная смерть.

— Почему ты так думаешь?

— Тело увезли в полицейском фургоне, а не в обычной машине скорой помощи.

— Это ни о чем не говорит, — возразил Янссон. — Сегодня было множество несчастных случаев, может быть, не оказалось свободных машин скорой помощи. Что-нибудь еще?

Анника прикусила губу.

— Больше ничего.

— Поправь меня, если я ошибусь, — сказал Янссон, — у нас есть смерть — возможно, насильственная, но факт убийства пока не подтвержден официально. На эту тему мы можем лишь рассуждать. Сюжет, по-моему, не слишком удачный, не так ли?

— Ну почему? За шесть месяцев убивают второго председателя Нобелевского комитета, — напомнила Анника. — Это перебор. Что может быть лучше для первой полосы?

— У нас есть превосходная фотография принцессы Мадлен на яхте в Сандхамне.

Анника закрыла глаза и тяжело вздохнула.

— Слушай, — сказала она, — пусть кто-нибудь соединит некролог Эрнста Эрикссона с его биографией с фотографиями. Выбрать есть из чего: наши уважаемые коллеги из утренних газет много писали о нем, когда он получил грант в три четверти миллиарда от американской фармацевтической компании.

— Все это слишком бледно, — возразил Янссон.

— Ждите мой материал, — произнесла Анника и положила трубку.

Она попробовала набрать прямой телефон К. Он не ответил.

Она снова позвонила в управление дежурному.

Кажется, они решили пока засекретить всю эту историю.

Она позвонила в скорую помощь и спросила, не было ли у них вызова в связи со смертью человека в Юрсхольме накануне вечером.

Было два вызова, и еще один случай в Мёрбю.

Было ли что-нибудь подозрительное?

Человек в Мёрбю был, скорее всего, убит ножом, один из случаев в Юрсхольме пока неясен — туда вызвали полицию. Третий человек умер от инфаркта.

Кто вызывал скорую помощь в Юрсхольм, к скончавшемуся при неясных обстоятельствах?

Ответа не последовало.

Ладно.

Она снова позвонила К.

Он по-прежнему не брал трубку.

Куда еще она может позвонить?

Кто был хорошо знаком с Эрнстом Эрикссоном и может что-то знать?

Анника вошла в телефонную директорию и начала простейший поиск.

Она нашла двадцать три абонента по имени Биргитта Ларсен. Четыре из них жили в Стокгольме: в Ханинге, в Бандхагене, в Кунгсхольме и в Ресерсберге. Только фамилия этого абонента имела ударение над буквой «е».

Анника глубоко вздохнула и набрала номер.

— Добрый вечер, — сказала она, услышав сонный мужской голос. — Меня зовут Анника Бенгтзон. Я — корреспондент газеты «Квельспрессен». Не знаю, правильно ли я набрала номер. Мне нужна профессор Биргитта Ларсен из Каролинского института.

Человек хрипло дышал в трубку. Наверное, он был простужен.

— Что?

— Мне надо срочно поговорить с профессором Биргиттой…

— Биргитта, — сказал мужчина, видимо, лежащей рядом женщине, — с тобой хочет поговорить какой-то профессор.

— Что? — отозвался сонный женский голос.