Последняя жертва

— Ты постоянно смотришь по сторонам, — сказала она. — И когда мы ждали поезда, и сейчас, когда идем по улице. Такое впечатление, что ты в первый раз на Земле и никогда прежде не видел ни одного человека.

— Извини, привычка, — отозвался Джо.

— А чем вы, суперраспознаватели, занимаетесь, когда не смотрите записи с камер?

— Большинство из нас раскиданы по другим отделам. Многих СР можно найти в зоне непосредственных действий — например, во главе команд «за безопасный район», потому что мы хорошо помним лица местных смутьянов. Мы работаем «в поле» во время крупных мероприятий: Ноттингхиллского карнавала, гей-парадов, крупных выступлений в Гайд-парке или на Уэмбли. Если предстоит важный футбольный матч, нас тоже направляют туда. А когда у нас есть свободное время, мы «снапаем».

— А это что такое?

— Просматриваем снимки в криминалистической базе данных в поисках знакомых лиц. Если кажется, будто какое-то лицо видели больше одного раза, начинаем связывать совершенные этим человеком преступления между собой. Это как игра в снап[14]. И чем больше преступлений мы можем увязать, тем больше времени — теоретически — этот человек проведет за решеткой, если мы сможем поймать его. Дико заводит.

Они вошли в вестибюль штаб-квартиры «Оникс билдинг». Внутри здание было таким же мрачным и темным, как снаружи: дубовый паркет, выложенные плиткой стены. За четырьмя широкими приемными стойками сидели девушки, одетые в одинаковые синие пиджаки, с одинаковым макияжем; их волосы были зачесаны назад и туго стянуты в хвосты. По другую сторону фойе, за барьерами высотой по пояс, сделанными из закаленного стекла, стоял Никки Пенн. Джо сразу же заметил его.

— А вот и наш тип, — сказал он. Бекка почти не пыталась скрыть свое растущее отвращение к человеку, с которым им предстояло встретиться.

Ростом Никки Пенн был не более пяти футов и семи дюймов[15], но невысокий рост компенсировался шириной плеч — как будто под пиджаком он носил наплечники, как у игроков в американский футбол. От лба до макушки голова его была лысой, жалкие остатки волос были коротко острижены. Он был гладко выбрит, но на лбу и щеках его виднелись ямки от угрей; маленькие глаза недоверчиво поблескивали.

Когда детективы подошли к нему и представились, Пенн отозвал их в дальнюю комнату, подальше от глаз его работодателей. Хватило одного косого взгляда со стороны Пенна, чтобы другой охранник — помоложе — оторвался от мобильного телефона, на котором смотрел футбольный матч, встал с дивана и вышел прочь.

— Все, что она наговорила, сплошное вранье, — начал Пенн, не дожидаясь вопросов. Бекка чуть отвернула голову — его дыхание пахло стоялым кофе. — Она все придумывает, преувеличивает…

— О чем мы, по-вашему, собираемся с вами поговорить? — спросила Бекка.

— О моей девушке, — ответил он, но, едва произнеся эти слова, осознал, что сделал неправильный вывод.

Бекка достала из сумочки блокнот.

— И вам есть что сказать по поводу боксерской груши, которую вы зовете своей девушкой?

— Я совсем не такой, как можно судить по моему личному делу в суде, — отозвался Пенн и защитным жестом сложил руки на груди. — Я начал новую жизнь.

— В понедельник вечером вы ввязались в ссору с мужчиной на платформе подземки, — сказал Джо.

— И кто это сказал?

— Это сказала одна из пяти камер наблюдения, которая записала, как вы ругались с ним за считаные секунды до того, как тот упал под поезд.

— Этот неуклюжий громила наступил мне на ногу, и я велел ему убрать копыто.

— А что было потом?

— Он пробормотал что-то не по-нашему, и я сказал, чтобы он валил к себе домой. Брексит[16] — значит брексит, верно? Тогда этот козел обернулся и стал на меня бычить.

— Честно говоря, Никки, вид у вас был такой, словно вы вот-вот обгадитесь, — добавила Бекка. — Вы так испугались этого громилу?

Пенн бросил на нее злобный взгляд, но не стал отвечать.

— Вы имеете какое-то отношение к его смерти, Никки? — спросил Джо.

— Если вы видели меня на этих долбаных камерах, то знаете, что я его не пихал, не то вы сейчас меня уже арестовали бы.

— Вы состояли в «Сохраним Британию белой», верно? Не значит ли это, что вы не любите иностранцев?

— Это было давно.

— Что стало с человеком, который упал?

— Он схватился за задницу и стал на меня орать. Потом стал тянуть слова и вообще выглядел так, как будто не может стоять на ногах, словно его кондрашка хватила или что-то вроде того. А потом начал заваливаться назад.

— Вы не пытались удержать его? — спросила Бекка.

— Нет, а зачем?

— Потому что это было бы по-человечески.

— Почему вы решили, будто с ним случился удар? — спросил Джо.

— У него все лицо обвисло. Глаза и щеки как будто потекли — ну, как воск, когда плавится.

Бекка закрыла блокнот и убрала ручку. Они уже собрались уходить, но она, остановившись в дверях, повернула голову:

— Кстати, передайте Эбигейл, что я в скором времени собираюсь повидать ее. Не знаю пока, когда точно; просто заеду, чтобы сделать сюрприз вам обоим.