Последняя жизнь принца Аластора

– Ведьмы! Что вы сделали? Где наша королева? – оборотень бил себя лапкой в грудь, поднимая остальных пронзительным воем.

Пира вскинула голову и крикнула:

– Замолчите сейчас же!

– Кровавый ключ! – запричитал один из демонов – хоб, обнюхивая землю, пытаясь найти что-то на камнях.

– Смотрите, лис! – заверещал кто-то еще. – Потерянный принц!

Гоблин подпрыгнул, чтобы лучше видеть из-за огров, и приземлился в полуметре от нас. Он размахивал когтями и интересовался мнением королевы:

– Ваше величество, хотите, я выпотрошу его в вашу честь?

Пира, рыча, прыгнула к Аластору.

– Мой брат спас всех нас. И вы будете относиться к нему с уважением, когда мы вернемся в Нижнее Королевство через любезно предоставленное ведьмами зеркало. Там нас ждут Древние.

От этих слов у многих ее подданных появилось странное чувство, что их только что ударили чем-то тяжелым по голове.

– На ужин? – с надеждой спросил один из оборотней.

Королева покачала головой.

– Ваше величество, – обратился один из огров, растерянно глядя на свою дубинку. – А как же хаос? Ад кромешный?

– Все закончилось, – ответила Пира. – Мы должны уйти до рассвета.

Несмотря на эфемерную форму Аластора, Пира смогла поднять его за холку.

– Подожди, – окликнул ее я, пытаясь взять демона из ее зубов.

Пантера взглянула на меня.

– Не могу. Ему нужно вернуться домой, чтобы восстановиться. Иначе он снова исчезнет. Он уцепился за последнюю нить и выжил только благодаря твоему приказу.

– Как я узнаю, что с ним все в порядке? – спросил я.

Пира наклонила голову.

– Узнаешь, Проспер Реддинг. Я полагаю, ты узнаешь.

Демоны уходили из леса, один грустнее другого. Парочка побежала к совершенно спокойным ведьмам и для виду порычала. Еще несколько демонов попробовали разочарованно царапать и пинать деревья.

– Да, кстати, маленькая ведьма, – Пира обернулась, стоя перед зеркалом. – Контракт твоего отца аннулирован. Но он сам, к сожалению, останется твоим личным проклятьем.

– Ах, да, – холодно сказала бабушка. Она прошла мимо нас туда, куда бежал Генри Белгрейв. – Думаю, он скоро объявится.

– Что вы с ним сделаете? – спросила Нелл, прижимая руки к груди.

Бабушка повернулась к ней. Мягкость не была одним из ее врожденных качеств. И приобретенных тоже. Ей никогда не стать классической бабулей с седыми волосами, которая печет печенье и учит внуков вязать или ухаживать за огородом. Но ей и не нужно было. Внутри бабушки был железный остов. А для защиты семьи лучшего и не придумать.

– Я сделаю все, чтобы найти твоего отца и призвать его к ответу, если не в человеческом суде, то в Верховном Ковене. Я никогда не прощу ему того, что он пытался убить моего внука.

Нелл, сглотнув, кивнула.

– Однако, – продолжила бабушка, – я хотела бы прекратить вражду прошлых поколений и предложить тебе, последней из Белгрейвов, все, чего пожелает твое сердце. Любую сумму денег. Воплощение любой мечты.

Нелл некоторое время была в шоке, но ей не нужно было долго думать, чтобы назвать свое желание.

– Я хочу, чтобы он отказался от опеки надо мной, чтобы моим официальным опекуном стала Мисси. Не знаю, возможно ли это, даже с вашими силами.

– Посмотрим, – ответила бабушка. – Я постараюсь. Кое-кто вдохновил меня перевернуть страницу нашей длинной семейной истории. Я надеюсь на возможности, которые принесет этот чистый лист, и чудеса, которые теперь могут произойти.

– Так много вариантов, чтобы начать. В некотором царстве, в некотором государстве… Жили-были… Боже, как давно это было… В одном городе…

Я положил руку Нелл на плечо, и мы пошли в дом.

– А как насчет того, что «Все, что случилось с нами, лишь пролог»[11]?

Я обернулся и увидел, что бабушка одобрительно кивнула. Слова значили меньше, чем то, что писать новую историю я буду не один.

Прю с ведьмами вернулась в дом, чтобы сказать горожанам, что скоро можно будет расходиться по домам. Я, впрочем, не очень понимал, как это возможно, учитывая вчерашние разрушения.

Бабушка только щелкнула пальцами и попросила подать всем горячего чаю и завтрак, кто какой пожелает.

Эльме пришлось объяснять всем, что вчера произошло. Она так и не смогла выбрать между массовой галлюцинацией из-за утечки газа и чем-то еще менее правдоподобным. В конце концов, ковен решил не накладывать заклятие забвения на весь город. Нам нужно было обо всем помнить.

Бабушка и оставшаяся часть ковена отправились через лес к тому, что осталось от Редхуда. Мы с Нелл шли за ними и смотрели, как они разбирают защитные пирамиды, которые все еще работали.

– Знаешь, – начал я, и, кажется, покраснел. Я прочистил горло и попытался сделать так, чтобы мой голос не дрожал. – Ты же можешь остаться. Здесь. В смысле, в Редхуде, на родине пирожных из тыквенных листьев. Вдруг тебе захочется сюда приехать на каникулы из Академии полумесяца, если ты все-таки туда уедешь. А можешь ведь ивообщеостатьсяздесьжить.

Облако темных кудряшек только добавляло недоумения во взгляд Нелл.

– На каникулах мне нужно будет возвращаться в Дом семи ужасов и думать, что с ним делать дальше.

Надежда во мне угасла.

– Ладно.