Последняя жизнь принца Аластора

Хоб задрожал от ярости, но кивнул. Нелл опустила его на грязные камни.

– Эта канализация проклята?

Найтлок снова нехотя кивнул:

– Да. Она забирает магию у всех, кто сюда попадает, поэтому они становятся беззащитны. Если ты выживешь и дойдешь до тюрьмы, магия вернется.

Прекрасно. Оборотни полетели вперед. Они хотели домчаться до конца как можно быстрее, чтобы вернуться в те формы, которые они себе выбрали.

– Ну, что, идем? – раздраженно поторопил Захарий.

Он летел в нескольких сантиметрах над водой. Селки, над которыми он проплывал, взвизгивали от боли.

– Подожди… – выдохнул я на бегу, пытаясь не отставать. – Что ты здесь делаешь? Как ты нас нашел?

– Я здесь, потому что мы договорились, разве нет? – мальчик-призрак посмотрел на меня через плечо.

Меня пронзило чувство вины, на сердце стало тяжело. Я сделал то, что должен был, но Нелл и Флора, видимо, этого не понимали. Они смотрели на меня с ужасным сочетанием разочарования и сочувствия, и по моим венам как будто разливался яд.

Среди хаоса, в котором мы покидали Гримхольд, я и думать забыл о Захарии. И о том, что станет с тенями, привязанными к дому.

«Я смотрю на тебя и вижу то, чего никак не ожидала: Реддинга», – слова Нелл рвали душу, как зубы. Но это же неправда. Неправда! Я не такой! Я просто пытался быть лучше. Смелее. Сильнее. Стать тем, над кем они не стали бы насмехаться.

– Я тоже совсем о нем забыла, – сказала Флора громким шепотом.

– Знаешь, обычно люди шепчут, чтобы другие не слышали их секретов, – объяснила Нелл. – В этом весь смысл.

Флора округлила глаза:

– Правда? А я думала, потому что так веселее! – И хриплым шепотом добавила: – Ты уверена? Послушай, так точно веселее!

– О боже, – только и сказала Нелл.

– Ты сбежал от нашей сделки, но мне впервые за три сотни лет повезло: дом рухнул, и мой контракт аннулирован, так что я теперь свободен, – холодно сказал Захарий. – Поэтому теперь я попрошу кое-что, но пока не решил, что именно.

«Ну конечно, – сказал Аластор. Теперь он вспомнил. – Контракт может быть разорван, если бенефициар умирает, а помещение, к которому прикреплен исполнитель, разрушено».

– И предупреждение, которого ты не заслуживаешь: я буду преследовать тебя, пока не придумаю новые требования, и ты не сможешь спать, пока не выполнишь их.

– Справедливо, – заметила Нелл. – Можно вопрос? Как ты узнал, что селки боятся света?

Все с тем же недовольным видом призрак ответил:

– Я это знал, потому что тени должны выбрасывать отходы своих хозяев в канализацию. А эти твари, завидев нас, испугались.

Захарий потрескивал все время, пока мы шли вслед за оборотнями к выходу из тоннеля. Это напомнило мне наш домашний камин – пламя постепенно угасает, а потом, когда огонь добирается до нового полена, вспыхивает и разгорается с новой силой.

– Прости, – пробормотал я.

– Знаешь, сколько людей говорили мне это? – ответил Захарий. – Начиная с моей матушки, когда она умирала рядом с моим новорожденным братом. Потом отец, когда продавал меня фермеру, любившему помахать кулаками. Да и сам фермер, когда заключил сделку с душегубом, променяв мою загробную жизнь на бездонный бочонок эля.

– Очень… жестко, – сказал я, чувствуя, как банально это прозвучало.

«С крестьянами сделки обычно заключал Бюн, – с презрением пояснил Аластор. – Он считал их легкой добычей».

– Я просто пытаюсь спасти сестру, – признался я, втянув голову в плечи. – Сделать что-то хорошее.

Захарий скрестил призрачные руки на груди и смотрел вперед. Никто почему-то не хотел смотреть на меня. Даже Аластор молчал.

– Удивительно, не правда ли? – ответил призрак, слова его раздавались эхом по всему тоннелю. – Если находится достаточно убедительная причина, мы делаем то, что раньше ни за что не стали бы делать.

В конце тоннеля Найтлок неохотно указал на маленькую дверь, спрятанную за грудой камней.

– Куда она ведет? – спросил я, нащупал ручку и дернул. Но открыть получилось только тогда, когда мы объединили усилия с Флорой и Нелл. Тяжелая дверь отворилась, и мы смогли войти.

Бесплотные облачка-оборотни летели первыми. Они ждали нас и освещали винтовую лестницу. Я, задыхаясь, добрался до верхней площадки. Там была еще одна дверь. Я посмотрел в щелку, отсчитал пятнадцать ударов сердца и распахнул ее.

И тут же лицом к лицу столкнулся с огром.

Я попятился, выставив вперед руки. Но вместо того, чтобы прикончить меня на месте, огр зажал мне рот и потащил вперед. Его глаза сверкали знакомым зеленым светом.

– Ж-жаба?

Огр облизал выступающие нижние клыки и кивнул. Огр Жаба отпустил меня. Выскочили и другие оборотни. Все они поменяли обличья и стали ограми, оборотнями и гулями.

– Отличная идея, – похвалил я.

– Что ты видишь? – шепотом спросила Нелл, вытянув шею.