Последняя жизнь (СИ)

В разодетой и благоухающей разнообразными ароматами толпе Джон с трудом отыскивает матушку и Гарри, чтобы быть рядом, когда мимо пройдет императорская чета. В такие торжественные моменты полагается находиться вместе с семьей. Император с императрицей появляются в парадных дверях, когда церемониймейстер еще перечисляет все регалии и титулы августейших супругов, музыканты принимаются играть что-то торжественно-патриотическое, пажи семенят следом, поддерживая подбитые соболем мантии императора и императрицы. Матушка и Гарри приседают в глубоком реверансе, Джон склоняет голову, исподтишка разглядывая императорскую чету. Все же он давно не был при дворе, и удивлен тому, как постарел император. Судя по всему, его опять мучают желудочные колики, а вот императрица сияет молодостью и экзотической красотой. Пять лет женаты, а наследника престола никак произвести не могут. Не то, чтобы Джона сильно волновал вопрос престолонаследия, но слишком уж их император хил и болезненен. Вот его покойный отец и пышущий здоровьем младший брат, о чьем появлении возвещает церемониймейстер – другое дело. Джон чуть поднимает голову и улыбается младшему отпрыску августейшей фамилии, с которым они состоят в приятельских отношениях. А дальше церемониймейстер провозглашает появление почетных гостей императора на этом балу, делегацию дружественного народа сфинксов с планеты Батрейн, и Джон с изумлением видит вступающих в залу людей в черном, среди которых узнает своего давешнего карточного оппонента. Вот это точно приплыли – мистер Шерлок Холмс – сфинкс. Дамы начинают восторженно шептаться, обмахиваясь веерами, Гарри до боли сжимает руку Джона, впиваясь крайне заинтересованным взглядом в проходящих мимо инопланетников. Джон бы сделал ей замечание о том, что так пялиться на людей неприлично, если бы сам не пялился на них, вернее, на одного конкретного сфинкса. Боже, как он мог так жестоко пошутить про валерьянку! К щекам приливает кровь, и Джон неудержимо краснеет. Ведь для них валерьянка – сильнейший наркотик. Ну и зачем он вечно ляпает, не подумав. С досады Джон готов сквозь пол провалиться прямиком в императорские темницы, о которых ходили слухи во времена джонова детства, когда делегация сфинксов ровняется с семейством Ватсонов, и чертов всего лишь мистер Шерлок Холмс как бы случайно разглаживает отсутствующую складку на своем чертовом черном сюртуке, отчего фамильный сапфир, сверкнув в отличном освещении парадного зала, естественно, не остается незамеченным матушкой и Гарри. Это конец. Гарри дергает Джона за руку:

- Почему у него наш перстень? – шипит она довольно громко, а матушка изумленно оборачивается к Джону. – На безымянном пальце! Вы что, помолвлены?

Джон едва не нарушает церемонию, потому что с трудом удерживается от возмущенно-досадливого воя, но усилием воли заставляет себя сохранить хоть видимость спокойствия.

- Я проиграл его в карты, - шепчет он матушке, и сфинкс наверняка это слышит, иначе почему он так злорадно усмехается, шествуя дальше за императорской семьей. – И вообще, у них наверняка даже нет такой традиции, как обручение, - отчаянно бормочет Джон, - откуда мне знать, почему он именно на этот палец перстень надел, потому что только на него налез? – матушка огорченно качает головой, а Гарри с интересом разглядывает брата, словно впервые видит.

- Что? – возмущается Джон, и на них оборачиваются.

Гарри берет брата за руку и утягивает через толпу к пустующей стене, поскольку все любопытствующие в первых рядах встречают остальных почетных гостей, в том числе и нашедшее приют у доброго императора свергнутое правительство мятежного Та-Кана.

- Какие чудные открытия порой случаются, - шепчет она Джону на ухо, - тебе нравятся парни, невероятно! – Джон пытается вырваться из ее цепких лапок и объяснить, что парни его совсем не интересуют, однако от сестры сбежать не так-то просто. – Тогда ты должен меня понять и поддержать. Я не могу сказать этого маме с папой, но ты – другое дело. Твой мозг не зашорен предрассудками, - Джон перестает вырываться и с подозрением смотрит на младшую сестренку – это она сейчас о чем? – Джонни, - жарко шепчет Гарри, - мне очень нравится Клара. Не как подруга, а как тебе тот парень, сфинкс. Мы уже целовались и обнимались, но я хочу большего… Джонни, ты должен мне помочь… - тут Джон решительно и даже как-то испуганно прерывает сестру.

– Нет! Нет-нет-нет, Гарри! Я не хочу этого слышать! – он растерян и чувствует себя несчастным. – Я ничего не слышал, а ты мне ничего не говорила. Тебе пятнадцать, и ты самая обычная, тебе еще в куклы играть, а не… Нет-нет-нет, я этого не слышал, - Джон зажимает руки ушами и попросту сбегает, оставляя сестру обиженной и возмущенной.