Последняя жизнь (СИ)

- Да не из секретной службы я, фу, скука какая! Такой же гость, как и вы. И досье не читал, и так все видно, зачем вы здесь, - и он начинает излагать факты, в результате которых сделал наблюдения, вылившиеся в тираду о нейтральности – Джон сражен и покорен.

- Потрясающе, - вырывается у него прежде, чем он понимает, что говорит.

- Вы так думаете? – незнакомец удивленно поднимает брови. – Обычно люди говорят: «Отвали».

- Ну да, - приходит в себя Джон, - отвали, конечно же. То есть, не ваше дело, - незнакомец усмехается, чем окончательно выбешивает.

Уже не раздумывая, Джон срезает белоснежную Белла Море и прячет нож в карман, выключая фонарик. В тусклой подсветке, которой оснащены основные разграничивающие линии в оранжереях, незнакомец почти теряется, сливаясь с образовавшимся сумраком своей черной эксцентричной одеждой, и если бы Джон не знал о его присутствии, то сроду бы и не догадался, что не один в оранжерее. Зажав орхидею в кулаке, Джон все же не может позволить себе уйти молча, хочется утереть выскочке нос, показать, что курсанты императорской академии тоже не лыком шиты. Он смотрит в сторону незнакомца и говорит с тихой издевкой в голосе:

- Спасибо за совет. Надеюсь, моей даме понравится. Кстати, вы выбрали неудачные сигареты для первого раза, слишком крепкие… Рекомендую «Императорского мустанга», - Джон делает несколько шагов к незнакомцу и протягивает свою пачку.

- С чего вы взяли, что я в первый раз? – возмущается незнакомец.

- Вы не тем концом держите сигарету, - объясняет Джон. – Еще чуть-чуть, и подожгли бы фильтр. Держите, - он кидает незнакомцу пачку, и тот ловко ловит ее. – И совет на будущее, - не может удержаться от гадости Джон, - после курения остается запах. Если не хотите, чтоб о вашей пагубной привычке узнали, рекомендую пожевать что-нибудь с сильным ароматом: лаврушку, зернышко кофе или… валерьяну.

Незнакомца перекашивает от ярости, даже в сумраке видно (и с чего такая реакция на невинную шутку?), но Джон понимает, что задерживаться больше не стоит и стремительно сбегает, зажав в руке свою благоухающую добычу. Только бы успеть к автомобилю Сойеров. Еще надо записку для Сары написать. Но это можно и перед танцем, лишь бы она пообещала тур вальса.

Джон успевает как раз вовремя. До парадной лестницы автомобилю Сойеров остается две машины. Потеснив лакея, открывшего дверь, Джон кивает Сариному отцу, банкиру первой пятерки в империи, галантно подает руку Сариной матери и старшей сестре, которые приятно удивлены его появлением и мило улыбаются, обмахиваясь веерами. Сара вспыхивает, узнавая Джона, очаровательно смущается и задерживает свою ручку в его руке.

- А это вам, - Джон эффектным жестом преподносит своей избраннице орхидею, отмечая, что лиловый цвет определенно не подошел бы к Сариному голубому платью, равно как и бледно-желтый – спасибо незнакомцу за удачный выбор. – Пообещайте мне тур вальса. Первый танец, Сара, должен быть нашим, - тихо просит Джон.

Потупив глаза, Сара едва заметно кивает, прижимая орхидею к груди, мать и отец Сары смотрят на них снисходительно одобрительно, а старшая сестра недовольно морщит нос. Но здесь Джону все понятно – она не красива, ей давно пора замуж, вот только претендентов пока не находится – обыкновенная зависть. Джон отступает, мечтательно глядя вслед изящной почти воздушной Саре. В голове уже появляются картины их свидания в каминной – Джон твердо решает, что непременно взломает комнату, если она окажется закрытой, между их близостью с Сарой ничто не должно стоять. В конце концов, Джону завтра возвращаться в академию, он просто жаждет уединения с дамой своего сердца. Через пять машин подъезжает автомобиль Ватсонов. Матушка с облегчением сжимает руку сына, а вот Гарри оглядывает его с головы до ног с большим подозрением.

- Светишься, точно лампочка, что, уже успел с ней повидаться? – бурчит она, пока они поднимаются по высокой парадной лестнице. – Между прочим, без тебя вокруг нее увивался один хлыщ из провинции, с хорошим состоянием и гнусавым голосом. Я один раз с ним танцевала, - ябедничает Гарри, а матушка неодобрительно качает головой.

- Наш Джонни лучше всех, - замечает она как бы между прочим, - и Сара Сойер ему очень подходит. Они мило смотрятся вместе…

- Мило… - морщится Гарри. – Да просто ужасно. Эта кривляка и наш Джонни – ничего общего. Вот увидите, Сара нас еще удивит, в тихом омуте…

- Гарри, прекрати, - обрывает дочь матушка.

В этот момент двери в большой зал императорского дворца распахиваются, и церемониймейстер громко возвещает об их появлении. Зал заполнен только наполовину, что нормально для летних балов, когда большая часть аристократов уезжает на морские курорты, но вереница машин в подъездной аллее говорит как раз о большом наплыве желающих посетить бал, а значит и о том, что скоро здесь будет очень людно. Джон осматривается, разыскивая Мюррея, а Гарри вскрикивает: