Последняя зима

Вот каков был Мариан Фалькевич. Вместе с тем это совсем неплохой парень, очень неглупый, физически крепкий. Он сын местного крестьянина-середняка, хозяйство которого разграблено бульбашами. В патриотичности Мариана, в искренности его желания помочь Польше избавиться от оккупантов и обрести самостоятельность сомневаться никто не мог. Вступил Мариан в партизанскую бригаду с самыми лучшими намерениями, но вот стать настоящим, полноценным бойцом ему как-то не удавалось. Причем Виктор Кременицкий был совершенно прав: людей, очень напоминавших Мариана, в бригаде набралось порядочно.

Собственно, никого из нас это не удивляло. Ведь любой человек, новичок, ранее не служивший в армии, вступив в один из наших отрядов, мог бы составить Мариану отличную компанию, решительно ничем от него не отличаясь. Но и Мариан, и всякий другой в любом из наших старых отрядов быстро отрешился бы от своих гражданских привычек, стал бы за какой-нибудь месяц хорошим партизаном.

С Марианом этого в польской бригаде не произошло. В чем же тут дело?

Догадаться нетрудно. Когда новичок попадает в среду более опытных, более умелых товарищей, он изо всех сил тянется за ними, старается ни в чем от них не отстать. И бывалые партизаны всячески ему в этом помогают советом, показом, собственным примером. Глядишь, новичок уже и не новичок! Многое восприняв от окружающей его среды, он уже и сам стал частицей этой среды, как бы растворился в ней.

Совершенно другое положение в новом партизанском формировании, в данном случае - в польской бригаде. Весь рядовой состав был здесь из новичков. Одни быстрее воспринимали воинские порядки, а другие медленнее, одни прилагали больше усилий в занятиях по боевой подготовке, а другие меньше, одни оказались дисциплинированными по натуре, а другие этим не блистали. Людей же, на которых Мариану следовало во всех отношениях равняться, в бригаде можно пересчитать по пальцам. Там их меньшинство, и они еще не в состоянии подчинить своему влиянию всю массу.

Пока что мы рассматривали бригаду имени Василевской не как боевое, а как учебное формирование, где польские партизаны проходили нечто вроде армейской "школы молодого солдата". Курс такой школы рассчитан на новобранцев. Но обычно в каждом учебном армейском полку есть постоянный, хорошо знающий свое дело командный состав, есть люди с большим опытом воспитательной работы. В нашей же польской бригаде таких командиров почти не было. И это - еще одна трудность.

Командовал бригадой бывший вахмистр польской армии Станислав Шелест, человек лет сорока, уже давно уволившийся в запас. Во главе двух отрядов бригады, рот и взводов стояли также бывшие польские офицеры и унтер-офицеры из запасников. Они сравнительно неплохо разбирались в военном деле, но во многом отстали, партизанского опыта не имели. Им самим приходилось учиться и переучиваться. Конечно, это сказывалось на состоянии бригады. Ее отрядам было еще далеко до других наших подразделений. Вот почему Кременицкий охал и вздыхал, отвечая на расспросы об успехах Мариана Фалькевича.

В таком случае, не проще ли распределить всех поляков по нашим старым батальонам, переварить их там в партизанском котле, научить многому, а уже потом сформировать из готовеньких бойцов польскую бригаду? Да, проще, но не лучше. Мы считали, что это было бы узкоделяческим подходом к начинанию большого политического значения.

Поляки горячо любят и свято чтят свою родину. Захват территории Польши немецкими фашистами, превращение ими суверенного государства в генерал-губернаторство наполнили гневом и болью сердца поляков. Они верили в освобождение своего отечества, знали, что братский советский народ поможет изгнать оккупантов с их родной земли. Истинные польские патриоты хотели и сами участвовать в борьбе с нашим общим врагом. Огромный энтузиазм вызвала у поляков весть об образовании Временного демократического польского правительства. С радостью узнали они и о формировании в Советском Союзе боевых частей Войска Польского... "Ще Польска не згинела", - часто повторяли в те дни поляки слова своего народного гимна. Создание на контролируемой советскими партизанами территории самостоятельной бригады имени Ванды Василевской полностью отвечало настроениям и местных поляков, и тех, кто бежал сюда из-за Буга. Сам факт существования польской партизанской бригады как бы еще и еще раз говорил патриотам: "Польша жива! Польша борется!"

Немало поляков из местного населения и раньше воевало в наших батальонах. В польский же отряд они хлынули целым потоком. Желающих стать партизанами оказалось столько, что понадобилось сформировать не один отряд, а два, объединенных в бригаду.