Последняя звезда

Грибов было много, и они были сказочные: большие и толстые – белые, маленькие и жирные – маслята, красивые на аккуратной ножке – подберёзовики, разноцветные и ажурные – сыроежки. Так и бродил Филби по лесу, отключившись от Оракула, без машин и без роботов, позабыв обо всем на свете, с контейнером по имени «корзинка» в руках. Такие делали очень древние люди – славяне, его предки, как рассказывал его дед.

Когда корзинка наполнилась, Филби повернул к домику. Через час он вышел на опушку леса. Сказочный вид открылся ему: невысокие горы ровными волнами бежали с запада на восток, огромная речная долина раскинулась между гор, а поле, украшенное незатейливыми северными цветочками, дышало ветром.

«Как странно», – подумал Филби, – «Словно бы и нет в этом мире ничего, кроме этой долины, и этих гор. Куда делся весь наш век с его высокими технологиями? Где сейчас звездолёты, бороздящие холодную космическую мглу? Где миллионы солнц, глядящих своими очами на миллиарды планет? Нет ничего!!! Ничего нет!!! Есть только я, это солнце и это поле, да горы там, вдали. Остановилось время и никуда не течет. Через тысячу лет придёт сюда другой юный Филби, его внук или правнук и будет так же, по старинному обычаю собирать грибы. И так же выйдет на опушку леса, вот в это поле, и будет смотреть, и думать о чём-то своём…»

Жив ли я? Живу ли я? Или это мне кажется? Или это мир живёт вокруг и смотрит в меня сейчас как в маленькое зеркало? Смотрит и думает: вот маленький Филби вышел на опушку леса и смотрит в меня. А кто же я? Живу ли я? Я ли это живу, или это маленький Филби живёт и смотрит сейчас на меня и думает о своём?..

Запутавшись в отражениях своего сознания, настоящий Филби вздрогнул. Его сердце тронула тоска. Тоска от величия и непонятности этого мира – столь простого и столь сложного. А тоска – это было не то чувство, за которым он приехал в эти волшебные края. Стряхнув набежавшую тоску и сосредоточившись на солнечном свете, и бабочках, и прекрасном осеннем поле, Филби зашагал вниз с холма по направлению к маленькому древнему домику, который построил его дед.

Зайдя в дом, он услышал обычное «Тик-так»: старинные часы тикали, отмеряя утекающее время. Хотя, если вдуматься, есть ли то, что стоит отмерять? Что показывает стрелка часов? Она показывает лишь положение планеты относительно солнца. Измерять время придумали греки. Они втыкали в землю палку и следили за тенью, которую отбрасывает солнце. Но имело ли это измерение тот смысл, что мы вкладываем в него сейчас? Может быть, для греков это имело совсем другое, символическое значение: может быть, так они отдавали дань солнцу, поклонялись ему, наблюдая за его тенью? Об этом мы никогда не узнаем.

Тик-так…

Филби смотрел, как чинно ходит маятник. Это было полнейшим безумием – создавать дом по древним технологиям, совершенно вручную, без использования форм-синтезаторов, без подсказок всезнающих виртуаторов. Но в этом был весь дед, он не далеко ушёл от прадеда, да и вообще от всех мужчин рода Филби. Взяв с собой лишь четырёх роботов в качестве помощников, дед строил этот дом сам, полагаясь лишь на собственный разум.

– Работа разума, внучек, самая ценная вещь, – учил дед, – Используй любую возможность, чтобы обучить разум!

И Филби всегда следовал этому принципу. Дед считал, что человеческий разум обучается максимум до трёх-пяти лет, а все остальные знания, что мы усваиваем, – это чужие готовые образцы. Они полезны, но созданы другими людьми для решения очень своих, зачастую узких задач. Если опираться только на них, попав в нестандартную ситуацию, запаса этих знаний может и не хватить, а новые ты создавать не научился, творцом так и не стал. Поэтому, учил дед, чтобы обучить собственный разум, нужно постоянно устраивать ему испытания, задавать головоломки и задачи. Ничего лучше новой, неизвестной работы для этого и не придумаешь. Конечно, обогащаться чужим опытом можно и нужно, но это только потом. Первый опыт, когда у тебя ещё нет образцов, бесценен с точки зрения возможностей для роста.

Дед был живым воплощением этой теории. Он дед начинал строить дом, имея на вооружении лишь учебник, без учителей и наставников. Добывал руду и ковал железо, не имея навыков рудокопа и кузнеца. Он любил взять старую вещь и каким-нибудь способом вдохнуть в неё новую жизнь. Например, брал старинную трубку, которую древние использовали для курения табака, добавлял к ней миниатюрные генератор, лазерный запал и фильтры, а так же водяной охлаждающий контур, – получалась трубка, которую можно было курить как кальян, не нужно было специально поджигать и постоянно раскуривать. Потом он с радостью раздаривал свои изобретения друзьям и знакомым и те расползались по всем соседним галактикам. Так, изолусцы⁸¹ приспособили дедовские трубки под курение норквы⁸² – местного наркотика, и это стало, чуть ли не народной традицией.

Тик-так…