Последние 18 секунд

– Я утром позвонил своему приятелю в управление полиции. Мы с ним в академии ФБР учились, в Квонтико. Он тоже кое-кому звякнул. Есть мнение, что вы – настоящий человек и классный спец.

Черри устремила невидящий взгляд прямо перед собой.

– Я никогда не любил Каспера Бейтса. Пьяница он и подлец. Настоящим отцом парню никогда не был. Убей, не могу понять, почему его не взяли в детский дом. Вот и случилось то, что случилось. – Шериф встал. – А сейчас мы на моей машине едем в больницу. Там вы спуститесь в морг попрощаться с вашей троюродной сестрой Джанетт Гренвилл. Она умерла вчера от болезни почек и по просьбе родственников из Калифорнии будет кремирована. Я ненадолго оставлю вас с ней, а рядом будет другой труп. Через десять минут я возвращаюсь и везу вас к себе. Там вас будет ждать ваш таксист. На обратном пути мы поговорим и на том поставим точку. Вас это устраивает, мисс Мур?

– Устраивает, шериф, – сказала она негромко, – большое спасибо.

Ринголд повел ее к своему автомобилю.

– Мисс Мур, коронеру известно, что Бейтса подозревают в побоях сына. В Ларее секретов нет. Все всё знают. Он считает, что кровоподтеки нанесены мальчишке до смерти, но это не доказывает, что его убили. Свидетелей происшествия нет, и никто не может доказать, что причина смерти – не падение с высоты. Иными словами, что бы вы ни увидели, что бы ни почувствовали, происшествие будет считаться несчастным случаем. Понимаете?

– Да, шериф.

В морге было холодно, пахло антисептиками. Шериф Ринголд закрыл за собой дверь. Черри нащупала детское плечико и по предплечью спустила руку до мальчишеского запястья. Руки у людей разные – большие и маленькие, с мягкой кожей и мозолистые. По ним Черри определяла характер человека. Рука Джошуа Бейтса казалась беззащитной.

Сквозь вентиляционные отверстия в потолке Черри слышала, что в соседней комнате включена полицейская рация. Она нащупала выступающую из-под кожи косточку. Запах антисептиков стал отдавать алкоголем.

– Виски? – прошептала она.

Она бежит, продирается сквозь ветки, в глазах слезы, развязался шнурок на туфле, выкрик: «Я тебе покажу, чертовка!» Голос пьяный, впереди ручей, вода холодная, зацепилась за колючку варежка, ей надо спрятаться, выиграть время. Боже мой! Как он оказался тут? В руках у него цепная пила, вот он подходит к ней. «Па, я нечаянно пролила, честное слово! Сейчас еще принесу виски».

Черри вылетела из Харрисонберга последним рейсом, радуясь, что ей не придется провести ночь в каком-нибудь захудалом отеле.

Она вошла в дом. В комнатах пахло сыростью. Таксист внес ее вещи. Она дала ему на чай, заперла за ним дверь и включила отопление. Наполнила ванну горячей водой и позвонила Бригему, сказала, что сегодня ей хочется побыть одной.

Черри проспала до полудня и проснулась с ощущением, что подхватила насморк. Вечером заглянул Бригем, но, почувствовав, что соседка не склонна к общению, выпил чашку чаю и ушел.

Днем на ее автоответчик пришло сообщение:

– «Мисс Мур, это шериф Ринголд. Простите, что не смог в воскресенье выполнить вашу просьбу. Надеюсь, вы не обиделись. Странно, но в статусе известного вам дела произошли серьезные изменения. На затылке у мальчика коронер обнаружил рану, которая никак не могла быть результатом падения. Один из моих заместителей просмотрел содержимое инструментального ящика Каспера Бейтса. Оказалось, что масляная насадка на его цепной пиле совпадает по диаметру с этой раной. Полиция выходит в Большое жюри с ходатайством возбудить сегодня дело об убийстве. – Голос шерифа напрягся. – Это мне и хотелось вам сказать. Вы были правы. Алло, вы меня слышите?»

Черри положила трубку, села на диван и заплакала.

9

Уайлдвуд, штат Нью-Джерси

Суббота, 7 мая

Когда О'Шонесси приехала домой, Тим уже ждал ее на передней лужайке. Девочки сидели с няней на ступеньках крыльца. У каждой был за плечами рюкзачок. Настала суббота и очередная неделя их побывки у отца.

Она обняла дочек, и те кинулись к отцовскому джипу.

– Девчонки, вы слушайтесь папу! – крикнула она им. – И не забудьте пристегнуть ремни.

– Не забудем, ма, не забудем, – притворно закатила глаза старшая.

О'Шонесси перехватила взгляд Тима, кивнула и отвернулась расплатиться с няней. Она знала: ему хотелось, чтобы она тоже подошла к машине, но держала марку.

На обед Келли съела баночный суп с тунцом, накрошив туда крутое яйцо, и несколько подсоленных крекеров. Потом вытерла мебель, пропылесосила комнаты, загрузила бельем стиральную машину и испекла сладкие булочки для школьного благотворительного кружка.

Усевшись в кресло-качалку, Келли включила телевизор. Она его не любила, и потому нехотя прошлась по каналам, пока не надоело. Что же все-таки им с Тимом делать?

В качестве временной меры они условились, что одну неделю девочки живут у нее, другую у него, или у его матери, если ему не позволяла работа. Свою свекровь Келли любила, девочки тоже ее любили, так что особых проблем не было. Они уже потеряли одну бабушку: мать Келли умерла прошлой осенью.