Последние Девушки

Когда я бросаю на нее взгляд, сердце начинает гулко колотиться. Она мне знакома. Точно такую же я видела дома у Лайзы.

ХЭЗЛТОН, штат Пенсильвания. – Вчера был обнаружен труп зарезанного мужчины. Преступление произошло в доме, где убитый жил вместе с женой и падчерицей. Приехав по экстренному вызову, полиция Хэзлтона обнаружила на кухне в доме на Мейпл Стрит тело 46-летнего Эрла Поташа. Жертва получила множественные ножевые ранения в грудь и живот. Власти квалифицировали этот случай как преднамеренное убийство. Расследование продолжается.

– Как вы это нашли?

– Нашел в базе «ЛексисНексис» по запросу «Тина Стоун», – отвечает Джона.

– А при чем здесь она?

– По данным газеты, в убийстве этого человека призналась его падчерица, утверждавшая, что в течение многих лет он ее насиловал. Из-за характера преступления ее имя в судебных отчетах не фигурировало.

Теперь понятно, почему эта статья оказалась у Лайзы.

– Это была она, – говорю я, – Тина Стоун убила своего отчима.

Джона уверенно кивает.

– Боюсь, что да.

Я делаю еще глоток кофе, надеясь, что он избавит меня от головной боли, которая снова расцветает под черепом. Сейчас я готова убить за «Ксанакс».

– И все равно мне непонятно, зачем Сэм взяла себе имя женщины, совершившей это преступление? – говорю я.

– И правда странно, – отвечает Джона, – но я не уверен, что она его брала.

Из папки появляются несколько медицинских документов. Вверху на каждом из них стоит имя Тины Стоун.

– А разве медицинская документация – не засекреченные данные? – спрашиваю я.

– Ты явно недооцениваешь мои возможности, – отвечает Джона. – Взятки отлично мотивируют.

– Как же низко ты пал.

Я просматриваю бумаги, последняя из которых датируется прошлым годом. Врача Тина Стоун посещала лишь от случая к случаю и только когда нуждалась в неотложной помощи. Как правило, без всякой медицинской страховки. Я вижу рентген кисти руки, которую она сломала четыре года назад, попав в аварию на мотоцикле. Маммограмму, которую она сделала год назад, обнаружив в груди опухоль, в конечном итоге оказавшуюся доброкачественной. Сведения о передозировке «Анитрофилина» восемь лет назад. И тут я начинаю задумываться.

Двумя годами раньше была еще одна такая же передозировка. Я смотрю на дату. Спустя три недели после событий в «Сосновом коттедже».

– Это не может быть Сэм, – говорю я, – по датам не сходится. Она сказала, что взяла новое имя через несколько лет после «Соснового коттеджа».

Когда до меня наконец доходит, я чуть не падаю в фонтан. Папка выскальзывает из рук, страницы разлетаются в разные стороны, Джона бросается за ними, пока их не унес ветер.

Когда он вновь садится рядом, сжимая папку под мышкой, я все еще не могу сдвинуться с места.

– Ну что, теперь все понятно, правда?

– Тина Стоун и Саманта Бойд, – отвечаю я, – два разных человека.

– Отсюда вытекает вопрос: которая из них живет у тебя в квартире?

– Понятия не имею.

Но мне жизненно необходимо это выяснить. Немедленно. Я кое-как встаю на негнущихся ногах, намереваясь уйти.

Но Джона меня останавливает. Его лицо принимает извиняющееся выражение.

– К сожалению, это еще не все.

Он открывает папку и вытаскивает страницу, лежащую в самом низу.

– У нее была передозировка.

– Я видела. Незадолго до того как она якобы взяла себе другое имя.

– Но ты не видела где.

Джона показывает мне название учреждения, в котором лечилась Тина Стоун.

Психиатрическая больница Блэкторн, которую от «Соснового коттеджа» отделяет лишь густой лес.

От увиденного меня тут же начинает тошнить. Больше, чем по пробуждении сегодня утром. И даже больше, чем когда я поняла, что до полусмерти забила Рикардо Руиса.

Тина Стоун была пациенткой Блэкторна.

В то же время, что и Он.

В то же самое время, когда Он явился в «Сосновый коттедж» и опустошил мой мир.

«Сосновый коттедж» полночь

Первый крик донесся, когда Куинси подошла к террасе на задах дома. Он рванулся из леса и налетел на нее, когда она поднималась по шатким деревянным ступеням. Куинси обернулась, слишком удивленная, чтобы испугаться.

Страх придет позже.

Она вгляделась в мрачный лес за домом, переводя взгляд с дерева на дерево, будто одно из них могло закричать. Но она уже поняла, чей это голос.

Жанель.

В этом Куинси была уверена.

Потом в лесу раздался еще один вопль. Дольше и пронзительнее первого, он треснул, как гром, вспоров ночное небо. Достаточно громкий, чтобы спугнуть сову, притаившуюся наверху соседнего дерева. Птица скользнула над террасой, громко хлопая крыльями, и исчезла за крышей дома. К шуму, поднятому ее отступлением, прибавился еще один звук, становившийся все ближе и ближе.

Шаги. Громкие шаги.