Последние дни Амвелеха (СИ)

— Но едва ли дело в богах, судьбе или пророчестве, ведь так, Руфь?..

— Будущее за нами, Исмэл. Его мы выбираем сами — настолько, насколько можем. Остальное не так уж важно.

— Да. Ты права.

Руфь остановилась, вынуждая остановиться и следующего за ней Исмэла, и посмотрела на него сверху.

— Я скучаю по тебе, Исмэл.

— Я тоже, — он поднял голову в вирт-шлеме. Выражение лица не было видно, но Руфь показалось, что он улыбается. Она кивнула и улыбнувшись в ответ, поползла дальше.

На каждом из них теперь был линотаракс и вирт-шлем. Он был необходим не столько для защиты тела в Реальном городе, сколько из-за возможности каждую секунду времени контактировать с Виртуальным двойником города и Сетью. Виной всему был многократно усилившийся Картезианский Разлом. Эмпатические аватары, которые закрепляли сознание в Сети, повлекли за собой и усиление диссоциации с телом. Портативные винт-пластины уже не могли обеспечить контакт на том уровне, которого требовал мозг. Телесное отторжение Сети усилилось, многие вирты, которые еще недавно могли жить в реальном городе без особых проблем превратились в аутистов или птенцов. Тело отвергало Сеть, сознание отвергало реальность, но и при таком раскладе выбор виртов был не в пользу тела. Из-за недостаточно полного проникновения и слухов о блокировке в среде виртов едва не началась паника, несколько человек покончили с собой. Если бы Терраху, как он рассчитывал, действительно удалось блокировать Сеть, он бы победил даже не расчехлив ксифос, но к счастью, эгемон вирт-гоплитов был никудышным виртом и ни черта не смыслил в принципах работы Сети. Сеть не была централизована, поэтому те звенья, к которым он закрыл доступ, были важными, но далеко не необходимыми. Их блокировку было довольно легко обойти. Это стало большой победой виртов, вернувшим им веру в собственные силы. Сеть, за исключением некоторых официальных ячеек и тех мест, где собирались сторонники фундаменталистов и незаинтересованные в вирт-революции амвелехцы, принадлежала теперь им. Поняв свой просчет, Террах переключился на Реальный город — теперь гоплиты не совались дальше Виртуального двойника, их целью было отслеживание «гнезд» и серверов. И здесь перевес был уже на стороне Терраха.

Это была вторая причина одержимости Исмэла Театром. Пока они были зависимы от физического носителя, неважно шла ли речь о системном блоке или человеческом теле, они были уязвимы. Театр, который по мнению Исмэла был суперкомпьютером, управляющим сложной внутренней системой жизнеобеспечения Амвелеха, предполагал доступ ко всем дулосам на принципиально ином уровне, чем тот, что имели гоплиты и даже сам Терапевт. Через Театр Исмэл надеялся залезть им в голову в самом непосредственном смысле. Залезть и использовать их как фюлакс. Через Театр вирты могли бы диктовать условия реальности. Власть над ним означала конец гражданской войны, полную и окончательную победу виртов. Исмэл в это верил, а все остальные верили Исмэлу.

— Мы на месте, — раздался в шлеме каждого голос Ханны. — Видите площадку? Там должна быть нужная нам дверь, но не факт, что она функционирует.

То, что Ханна назвала площадкой, было скорее узкой поперечной решеткой, соединяющей обе стены. В каждой из них были железные двери. Сквозь решетку, как и везде в шахте, пролегали кабели.

— Отлично, Ханна, — сказал Исмэл, задрав голову вверх. — Поднимайтесь выше. Я пойду первым.

— Не стоит, Исмэл, ты нужен нам живым. Пойду я, — перебил его Вáрак. — Мало ли что. Я справлюсь.

После недолгого колебания, Исмэл ответил:

— Хорошо. Проблем быть не должно, но будь осторожен. Ханна, уточни еще раз координаты. Калеб, что с гоплитами?

— Сейчас патруль должен быть в секции 282Ξ, — он сверился с данными. — Пора передать весточку Кедару?

— Когда мы будем готовы.

— Всё верно, Исмэл, мы именно там, куда стремились, — ответила Ханна. — Варак, тебе нужна вторая дверь. Та, что в противоположной стене, за кабелями.

— Понял.

В увеличенном, чуть размытом изображении Руфь наблюдала, как Варак спустился на несколько перекладин вниз, повернулся и, цепляясь за лестницу согнутой в локте рукой, другой схватился за кабель над решеткой. Подёргал, затем спрыгнул на площадку.

— Крепкая, — сказал он неуверенно. Всё ещё держась за кабель, он переступил с ноги на ногу и чуть попрыгал.

— Не испытывай судьбу, Варак. Давай дальше, — прокомментировала его действия Руфь. Сердце громко стучало. Темнота и гудящие кабели ей уже осточертели. Хотелось поскорее оказаться снаружи, чтобы там их не ждало.

— Понял, — в медвежьем басе Варака она услышала его обычное добродушие.

— За дверью справа коридор 285Ξ, — сказала Ханна. — Исмэл?

— Калеб, передай Кедару, пусть начинают. Пусть пошумят в волю.

— Да, босс.

— Джотан, ты следующий. Варак, не ломись в дверь, пока он тебя не прикроет.

— Кстати, Исмэл, пока я полз по этой жуткой шахте, мне пришла в голову одна неприятная мысль. Может, это ерунда, но…

— Шустрее, Джотан. Говори, пока будешь перебираться на площадку.

— Если смогу.