Читаем Последние дни Гитлера. Тайна гибели вождя Третьего рейха. 1945 полностью

Выше я упомянул, что русская версия «по существу» совпадает с моей, но должен признать, что есть одна деталь, по которой они различаются. В своем заключении о смерти Гитлера, так же как и в вышедшем позднее фильме, русские утверждали, что Гитлер покончил с собой, приняв яд. 5 июня 1945 года офицеры штаба Жукова говорили, что русские врачи после исследования трупа Гитлера установили, что он умер от яда. В фильме было показано, как Гитлер принимает внутрь капсулу с ядом. Я же утверждал, что Гитлер покончил с собой выстрелом в рот. Так как тело Гитлера находилось не в моем распоряжении, а в распоряжении русских, они, конечно, имели больше возможностей установить истинную причину его смерти. Однако ни одно из их свидетельств нельзя считать авторитетным и обоснованным даже косвенными доказательствами. Первые заявления, сделанные до 9 июня 1945 года, были неофициальными и полученными из вторых рук; мало того, они содержали массу неточностей – по крайней мере, по форме, в какой они делались. Снятый русскими фильм вообще является образчиком откровенной пропаганды, изобилующим тенденциозными искажениями. Этот фильм не имеет никакого отношения к научному документальному кино. В такой ситуации наилучший выход – это оставить в стороне подобные заявления и заново исследовать имеющиеся доказательства.

Первым свидетелем, попавшим в руки следствия в 1945 году, стал личный шофер Гитлера Эрих Кемпка. Он сумел бежать из осажденного Берлина и был взят в плен американцами. На допросе он показал, что сразу после смерти Гитлера Гюнше, осмотревший тело первым, сказал, что Гитлер покончил с собой выстрелом в рот. Это, конечно, косвенное доказательство; однако Кемпка добавил, что во время выноса тела Евы Браун во двор имперской канцелярии он лично заходил в кабинет Гитлера и видел лежавшие на полу два пистолета – вальтер калибра 7,65 и вальтер калибра 6,35. Семь месяцев спустя эти показания были подтверждены и дополнены руководителем гитлерюгенда Артуром Аксманом, который скрывался в Баварских Альпах и, таким образом, не мог контактировать с Кемпкой. Аксман утверждал, что был одним из первых, кто вошел в кабинет непосредственно после самоубийства Гитлера. «Войдя, мы увидели фюрера, сидевшего на диване. Рядом с Гитлером сидела Ева Браун, положив голову на его плечо. Фюрер сидел, слегка наклонившись вперед, и с первого взгляда было понятно, что он мертв. Челюсть его отвисла, на полу, перед ним, лежал пистолет. С обоих висков текла кровь, рот был запачкан кровью, хотя, в общем, ее было немного… Думаю, что Гитлер сначала принял яд, а затем выстрелил себе в рот. Сотрясение, вызванное выстрелом, стало причиной появления крови на висках фюрера».

Таковы были свидетельства, доступные мне в 1946 году. Теперь они дополнены показаниями Линге и Менгерсхаузена, которые, проведя десятилетие в русском плену, не имели возможности общаться ни с Кемпкой, ни с Аксманом. Линге был непосредственным свидетелем: он тоже вошел в кабинет Гитлера сразу после его самоубийства, и именно Линге выносил тело во двор имперской канцелярии. Согласно его рассказу, войдя в кабинет, он увидел «мертвого Адольфа Гитлера, который почти прямо сидел на кушетке. На правом виске была видна круглая рана размером с серебряную марку, откуда на щеку тонкой струйкой стекала кровь». Подтвердив, таким образом, показания Аксмана, Линге далее подтвердил и показания Кемпки: «Один пистолет, вальтер калибра 7,65 мм, выпавший из его правой руки, лежал на полу. Приблизительно в метре от первого пистолета лежал второй – калибра 6,35 мм»[40]. К этому можно добавить свидетельство Менгерсхаузена, который утверждал, что, когда ему месяц спустя показали останки тела Гитлера, в его голове было видно пулевое отверстие. Менгерсхаузен был уверен, судя по состоянию головы в момент осмотра, что Гитлер выстрелил себе в голову, а не в рот, как написал я. Отверстие в виске показалось ему входным, а не выходным. Если бы Гитлер выстрелил себе в рот, говорит Менгерсхаузен, то давление пороховых газов неизбежно сломало бы ему челюсти, которые в действительности остались целыми. Я, поскольку не являюсь специалистом в этих вопросах, обратился к экспертам, которые дали настолько противоречивые заключения, что я решил оставить в стороне этот вопрос. Однако все свидетельства говорят о том, что, хотя Гитлер, согласно предположениям Аксмана, принял также и яд[41], он вслед за этим убил себя пистолетным выстрелом в голову[42].

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное