Последние дни Константинополя. Ромеи и турки

Шехабеддин ещё не знал, что речь пойдёт также о сыне Мурата - Мехмеде, которому в те времена исполнилось лишь одиннадцать лет. Мальчик был объявлен наследником престола, и Мурат задумался о том, кому поручить надзор за обучением отпрыска. Пусть у Мехмеда уже появилась толпа учителей во главе со строгим муллой, но нужно было избрать кого-то из визиров, чтобы командовал ими всеми, а также наставлял мальчика в государственных делах, и с этим решением возникло затруднение.

Чтобы посоветоваться, Мурат призвал Шехабеддина и сказал:

- Я хочу назначить Заганоса-пашу главным воспитателем своего сына и наследника. Что ты об этом думаешь?

- Превосходный выбор, повелитель.

- Но ты понимаешь, почему я хочу назначить именно его?

Это был трудный вопрос. Шехабеддин не мог ответить: "Потому что Заганос-паша - человек достойный и всецело верен великому султану". Нечто во взгляде и голосе Мурата подсказывало евнуху - подобный ответ будет встречен с недовольством. Султан скажет: "Ты ничего не понимаешь. За время отсутствия при дворе совсем перестал разбираться, что к чему. Такие советники мне не нужны. Возвращайся домой".

- Прежде, чем ответить по существу дела, - осторожно начал евнух, - дозволено ли мне будет узнать, советовался ли мой повелитель с кем-либо ещё об этом назначении? Или пока что я один удостоился такой чести?

- Ты первый, с кем я советуюсь об этом, - нетерпеливо ответил султан. - Так что скажешь?

"Ха! - подумал Шехабеддин. - Султан не советовался даже с великим визиром Халилом, хотя, казалось бы, должен советоваться с ним в первую очередь. Но ответ Халила был бы ясен: Заганос не достоин, потому что происхождение неподходящее. Он не из турецкой знати. Халил, родовитый сановник, ответил бы именно так. И большинство сановников при дворе сказали бы то же самое".

Додумывать эту мысль было некогда, поскольку султан ждал ответа, так что евнуху пришлось пойти на некоторый риск и додумывать вслух, под грозным взглядом собеседника:

- Выбор главного воспитателя для наследника престола - выбор будущего для державы, - начал Шехабеддин. - Наследник в силу возраста подвержен влиянию. Воспитатель неизбежно будет влиять на него, а если у воспитателя есть многочисленная родня, то и она обретёт влияние. Вверить наследника престола заботам родовитого наставника означает в будущем отдать трон в руки одного из кланов.

Султан старался сохранять непроницаемое лицо, но евнух, который служил этому человеку уже много лет, хорошо знал Мурата и потому видел, что мыслит в верном направлении.

- Мой повелитель в своей бесконечной мудрости, - говорил евнух, - не хочет отдать трон ни одному из кланов. Мой повелитель хочет, чтобы трон возвышался над всеми кланами. И именно поэтому воспитателем для наследника должен стать человек неродовитый, а лучше - совсем без родни, который всем обязан моему повелителю и в то же время успел показать себя полезным слугой. Заганос-паша безусловно соответствует всем требованиям.

Султан милостиво улыбнулся:

- А теперь скажи, почему я советуюсь об этом с тобой.

Раз ответ на предыдущий вопрос оказался правильным, теперь ответить правильно не составило труда:

- Повелитель, твой верный слуга Шехабеддин также не имеет родственников. Заботясь о твоём благе и о будущем державы, он ни на миг не задумается о том, чтобы позаботиться ещё и о выгоде родни.

Султан снова улыбнулся милостиво:

- Ты давно живёшь вдали от двора, но по-прежнему хорошо понимаешь в придворных делах. Ты по-прежнему полезен. Поэтому, хоть ты и подвёл меня в прошлом, я подумаю, кем тебя назначить, чтобы ты снова мог приносить пользу в полной мере.

Шехабеддин поклонился, и ему позволили вернуться домой, а вскоре в гости к евнуху приехал Заганос и сообщил, что назначен главным воспитателем Мехмеда. Теперь друг регулярно должен был ездить в один из дальних дворцов, где Мехмед жил и обучался, спрятанный ото всех, если не считать толпу наставников и личных слуг.

- Мой друг, не будь слишком строг с этим мальчиком. Пусть он тебя полюбит, - посоветовал евнух, который уже видел, какие чудесные возможности открываются перед Заганосом: "Если сейчас повести себя правильно, то Мехмед, когда станет султаном, назначит Заганоса великим визиром. Обязательно!"

Однако Заганос по обыкновению проявил себя бесхитростным и бескорыстным. Он отнёсся к одиннадцатилетнему воспитаннику как к сыну и, навестив мальчика, с грустью рассказал евнуху, всё так же жившему в затворничестве: