Клод, совсем убитый, ушел с кухни к себе в спальню. Что с ним происходит, куда он катится? Сперва так поступить с Робером, теперь прогнать Толстяка, его доброго Толстяка, лучшего из людей. Он преклонил колена у кровати. Господи, что он натворил? Перед его глазами все время стоял пылающий дом Робера; он мучил несчастного, который украл консервы. Он сложил руки и стал молиться. Ему снова нужен Бог. Во что он превратился? Он молился как безумный.
60
Кан был свободен, но разрушен. Здесь шли ожесточенные бои: чтобы покончить с остатками немцев, королевские ВВС разбомбили весь город.
Толстяк оказался здесь на следующий день после приезда в Кале. На его рукаве красовалась повязка УСО, которую он всегда носил в кармане пальто: он не хотел, чтобы война кончалась. Без войны он никто. Хорошо бы Секцию F направили на Восточный фронт. Тогда они снова будут вместе.
Он медленно брел среди развалин. Родители жили на другом конце города. Толстяк любил Кан, любил улицу с кинотеатрами, он так хотел стать актером, как американские звезды. После школы он для начала пошел работать билетером. А потом прошло время, а потом была война и было УСО. Он так давно не видел родителей.
Он шел около часа, огибая руины. Дошел до своего квартала, до своей улицы, и наконец почти до дома. На миг остановился, оглядел улицу, прохожих, дома. Киоск напротив стоял на своем месте.
Как возвращаются с войны? Он не знал. Постоял на тротуаре, потом попятился, скользнул за какой-то разрушенный флигель. И стал из своего убежища разглядывать улицу. Как возвращаются с войны?
Он смотрел на свой дом. Тут, совсем рядом. Думал о родителях. Они так близко. Он вернулся из-за них. Но не вернется, слишком длинным оказалось путешествие. Длиною в жизнь, наверно. Он сидел в нескольких метрах от дома, но он туда не пойдет. Он так и не поехал к Мелинде, он так и не увидит родителей. У него нет на это сил, слишком велика опасность разочароваться.
Он уехал три года назад и не давал о себе знать. Как теперь вернуться? Сидя на куче мусора, он представил себе эту сцену.
– Я вернулся! – крикнет он, входя в дом и демонстрируя свою повязку.
В доме поднимется радостная суета: единственный сын вернулся к родителям! Они бросятся к двери:
– Ален! Ален! – закричит потрясенная мать. – Ты вернулся!
Потом появится отец, раскрасневшийся от счастья. Толстяк прижмет к себе мамочку, за ней папочку. Обнимет изо всех сил. Мамочка будет плакать, папочка сдержит слезы.
– Где же ты был все эти годы? И ни разу не дал о себе знать, ни разу! Нам было так страшно!
– Прости, мама.
– Что же ты делал?
Он гордо улыбнется:
– Воевал.
Но ему никто не поверит. Только не он, только не Толстяк. Какой из него герой. Родители уставятся на него чуть ли не с испугом.