Последние дни наших отцов

В начале третьей недели января, глубокой ночью, Уэстленд “Лайсендер” королевских ВВС приземлился на базе 161-го эскадрона в Тангмире, под Чичестером, в Западном Сассексе. На борту самолета насвистывал Фарон: радовался, что прибыл в Англию. Он уже боялся, что за ним вообще не прилетят – вылет несколько раз откладывался из-за погодных условий. Он вылез из самолета, потянулся всем своим гигантским телом, и его внезапно охватил восторг: наконец-то бремя задания свалилось с его плеч – невыносимая тяжесть, тоска загнанного зверя.

В Лондон великан вернулся на машине. Назавтра с раннего утра представил отчет на Портман-сквер, встретил там Станисласа. Перечислил все возможные объекты диверсий, кроме “Лютеции”: она подождет, он не хотел, чтобы кто-нибудь украл у него славу. О своей конспиративной квартире тоже не упомянул, он расскажет о ней только высшим чинам, всякая мелюзга ему неинтересна. Ему подписали увольнительную и направили в транзитную квартиру в Кэмдене, где уже обитал важный агент-югослав. Станислас по дружбе отвел его туда. Фарон был все такой же противный, но старосту группы это не волновало. И он предложил ему в тот же вечер встретиться со старыми товарищами-курсантами в Мейфэре, перекинуться в карты.

* * *

За столом у Эме никто уже и не вспоминал о картах: все взоры были устремлены на жуткую прическу нового гостя.

– Ты отрастил волосы? – Лора наконец нарушила общее молчание.

– Как видишь. Пришлось, а то слишком выделяюсь из толпы. Я и так здоровенный, а когда еще и лысый, поневоле меня запомнишь… Но шевелюрой, надо сказать, доволен, да еще и потрясной французской помадой обзавелся.

Он помадил волосы! Теперь все отводили от него глаза, чтобы не расхохотаться; перед ними был новый Фарон. Они все изменились после своих заданий, но Фарон изменился к худшему.

Лора попыталась оживить увядший разговор, произнесла пару общих фраз. Фарон разглагольствовал вдохновенно, хватался за карты, но не смотрел в них; он любил голос Лоры, на него всегда действовал ее нежный, чувственный тембр. Он сразу понял, что она без ума от его нового облика. Лора нравилась ему с самого начала, еще с Уонборо, но он никогда по-настоящему не пытался ее завоевать. Теперь другое дело – ему нужна была женщина. Какого черта, чем он не угодил этой Мари? Он хотел настоящую женщину, свою собственную, чтобы щупать, когда придет охота. Не шлюху, прости господи, только не шлюху: ей всякий раз плати за капельку любви, словно нищий, изгой, полное ничтожество. Нет уж, никаких проституток, за что ему такое унижение? И великий соблазнитель закурил сигарету.

Все наблюдали за его жестами. Вот он закурил и теперь шумно, самым мерзким образом, сосал окурок. И они, не в силах больше сидеть с серьезным видом, дружно расхохотались. Первый раз в жизни Фарон понял, что над ним смеются. Сердце у него екнуло.

* * *

Шли дни. Однажды под вечер, гуляя с Кеем по Оксфорд-стрит, Пэл случайно увидел в витрине твидовый пиджак – такой, какой мечтал купить отцу. Темно-серый пиджак от костюма, великолепный, идеально приталенный. И купил. Немедленно. Он, конечно, не совсем был уверен в размере, но в крайнем случае можно чуть-чуть перешить. Дней через десять, в конце месяца, у отца день рождения, а он второй раз подряд не сможет его поздравить. В ожидании встречи с отцом он обнимал пиджак, аккуратно висящий в шкафу в Блумсбери.

В следующее воскресенье, в конце третьей недели января, Лора по инициативе Франс Дойл пригласила Пэла в Челси на обед. Парадный костюм, седло барашка и картошка с собственного огорода. Утром, перед выходом, Сын на кухне в Блумсбери молил Кея о помощи – как ему произвести хорошее впечатление?

– Подскажи, о чем с ними разговаривать, – стенал он.

Толстяк, сидевший вместе с ними за столом, кивнул, не отрываясь от своего учебника английского и бормоча под нос грамматические упражнения:

– Hello pappy, hello granny, very nice to meet you, Peter works in town as a doctor[9].

– Говори про охоту, – не задумываясь, ответил Кей, – англичане любят охоту.

– Я в охоте полный профан.

– How can I go to the central station? – звучало на заднем плане. – Yes no maybe please goodbye welcome[10].

– Тогда про машины. Наверняка папаша любит тачки. Заговоришь про машины, он тебе станет рассказывать про свою, а ты сиди с открытым ртом.

– My name is Peter and I am a doctor. And you, what is your name?[11]

– А если он меня спросит про какие-нибудь тормоза? Я в них не разбираюсь.

– Импровизируй. Чему тебя на занятиях учили?

– Every day I read the newspaper. Do you read the newspaper, Alan? Yes I do. And you, do you? Oh yes I do do. Do. Do. Do ré mi fa sol la si do[12].