Последние дни обороны Севастополя. Июнь – июль 1942 г.

были погружены штаб бригады, 1-й стрелковый батальон, 2-я батарея 45-мм противотанковых орудий, 2-я батарея 76-мм орудий, саперная рота, разведывательная рота и рота связи, в совокупности 2000 человек. Эти два миноносца должны были разгрузиться в Камышовой бухте в пределах 40 минут. Миноносцы отправились назад в Новороссийск и забрали остатки бригады. Во второй раз бригаде погрузка не обошлась без потерь. Остались: 1-я рота 4-го батальона, санитарная рота, 1-й взвод роты связи и хозяйственный взвод. Этот остаток должен был доставить миноносец «Бдительный», но он в Севастополь не прибыл. Я слышал от генерал-майора Крылова, что «Бдительный» на пути в Севастополь был потоплен немецкой авиацией…

По штату бригада насчитывала 5200 человек.

Штатная численность каждого батальона 820 человек, бригада укомплектована полностью по штату.

Из допроса генерал-майора Новикова Командование 11-й армии. Отдел 1С. Штаб 4.07.42.

Новиков Петр, генерал-майор, родился 15 декабря 1906 года в Казани. Сын крестьянина в Казанской губернии (в собственности земли 15 гектаров). Сам он крестьянин. Посещал народную школу, женат, 1 ребенок. Перед началом войны проживал с семьей в г. Унгены (Бессарабия). Он полагает, что его жена сейчас находится в с. Обосновка под Кременчугом. Ее зовут Тимошенко Вера и живет со своими родителями. Он в партии с 1930 года. В 1922 году он поступил в Казани в школу командиров, которую он окончил в 1925 году. В 1925 году он был командиром взвода. В 1927 году – командиром роты, в 1932 году – командиром батальона, в 1937 году – командиром полка, с 1938 году – полковник, с сентября 1941 году – генерал-майор. 1935–1937 годах он посещал Военную академию в Москве. С августа 1941 года – командир 109-й строевой дивизии. 1.7.42 г. он принял, как преемник генерал-майора Петрова, остатки разбитой Приморской армии…

Он думал уже в 1-й день наступления[491], что немецкие войска должны были занять Балаклаву. Он полагает ошибкой с немецкой стороны, что в 1-й день наступления в районе Балаклавы было мало артиллерийской и авиационной подготовки и пехота неосторожно наступала. Благодаря тому что местность была хорошо пристреляна пулеметными гнездами и иным оружием фланкирующим огнем, немецкой дивизии были нанесены большие потери, и он полагает даже возможным, что дивизия на некоторое время была выведена из строя. Намного болезненнее были предпринятые в последующие дни отдельные атаки наших дивизий. К началу наступления настроение у них было очень хорошее, но потом становилось все хуже и хуже, особенно вследствие продолжавшихся авианалетов, как и вследствие ненадежного положения в соседнем секторе. Ему стало уже понятно, что все потеряно, и он отошел со своей дивизией назад. Особую роль сыграла наша авиация, и ее воздействие было колоссальным, что он объясняет удачным расположением наших аэродромов. Если бы этого не было, то, по его мнению, пришлось бы использовать для подобных операций четыре авиакорпуса.

Он восхищен немецкой тактикой, совместной работой всех видов оружия и бережливостью по отношению к человеческому материалу. 1.07 в 00.00 ему было передано от командующего генерал-майора Петрова общее командование Приморской армией. Он должен был держаться еще 24 часа. Ему Петровым были обещаны корабли. В эту же ночь Петров со своим штабом на подводной лодке, позднее вице-адмирал Октябрьский со всем штабом Черноморского флота таким же образом, на подводной лодке, покинули Крым. Только отдельные старшие офицеры смогли уплыть с ними. По его мнению, еще многие старшие офицеры остались. Связь с Кавказом осуществлялась только подводными лодками и быстроходным эсминцем «Ташкент», который добирался из Севастополя до Новороссийска за 12 часов. Вплоть до конца на аэродроме Херсонес оставались еще 7—10 самолетов под командованием полковника Проворова (обычно авиация Крыма находилась под командованием Черноморского флота).

2 июля, в 1.30, он с 50 человеками отплыл из Крыма. При нем был также морской капитан, ранее выполнявший обязанности командира потопленного крейсера «Червона Украина».

При Новикове была найдена записка, в которую он заносил свои переживания за последние два дня. Он пишет:

«01.07: Вечером 1.7 наше положение очень неприятно. Противник стоит плотно к пристани, с которой мы должны отправиться. В войсках, особенно среди офицерского корпуса, царит паника. У пристани все закупорено. С большими трудностями добрались туда.

02.07 в 2.30: с большими трудностями я попал на катер. Сейчас отплывем. Все очень довольны. 3.15: наш катер атакован тремя немецкими катерами и одним самолетом. Бой продолжался 2 часа. Мы понесли большие потери. Машинное отделение выведено из строя. В 5.00 наш катер затонул. В бессознательном состоянии мы были приняты на немецкий катер.

10.00: мы в лазарете. Прием неплохой. Все были быстро осмотрены и получили свои места».