Последние дни обороны Севастополя. Июнь – июль 1942 г.

Из воспоминаний Д.И. Пискунова: «В полдень 8 июля противник попытался выкурить нас из батареи. Вылил в каждую башню по бочке горючей жидкости и поджег ее. Одновременно забросил туда заряды взрывчатки. Спасаясь от удушья едким дымом, многие покинули батарею, ушли обратно в бухту. Я также стал искать убежище от дыма. Побродив по помещениям батареи, я вернулся в башенное отделение и расположился у конструкций, в струе свежего воздуха, шедшей сверху, сбивавшей клубы дыма, поднимавшегося из-под башни. Часа через полтора пожар прекратился, отделение очистилось от дыма. В это время ко мне подошли военфельдшер А.К. Ревенко и командир взвода из 397-го артполка, которые уже разыскивали меня. От них я узнал, что этот лейтенант и еще три командира уже несколько дней находятся в батарее, хорошо изучили ее расположение и заняты подготовкой к выходу в Крымские горы; выжидают лишь удобный для этого момент. Расположились они в левой воздухоочистительной паттерне. Лейтенант, узнав о наших планах, предложил нам присоединиться к ним. Вот при таких обстоятельствах я оказался в составе другого отряда. Эти товарищи оказались предусмотрительными, они создали запас сухарей, муки и сахара, позаимствовав их из запасов 35-й батареи.

Диверсия противника, совершенная днем 8 июля, явилась прологом к событиям, произошедшим на следующий день, 9 июля. Около 9 часов этого дня в море показались десять вражеских катеров, медленно приближавшихся к Ново-Казачьей бухте с юго-востока. Люди, находившиеся в бухте, замерли, увидев их, и стали ждать развязки, трепетно наблюдая за врагом.

Тем временем, пока приморцы шли цепочкой, огибая мыс, враг повторил диверсию по выкуриванию наших из казематов 35-й батареи. Пожар охватил всю внутреннюю часть батареи, а взрывы, следовавшие один за другим, сотрясали весь остов снизу доверху. Едкий дым, заполнивший казематы, выгнал людей, обосновавшихся там ночью. Они выходили прямо в лапы врага.

Наша группа, обосновавшаяся в воздушно-очистительной паттерне, и группа подполковника Комарницкого Степана Андреевича (начштаба 109 сд), устроившаяся по соседству, благополучно пережили эту вражескую диверсию. Сумела задержаться в батарее и группа Белоусова Алексея Михайловича. К исходу дня 9 июля берега Ново-Казачьей бухты опустели. Наши разведчики, в их числе и я, обследовав Ново-Казачью и Херсонесскую бухты в ночь на 10 июля, не нашли там ни одной живой души. Но сутки спустя мы обнаружили под скалами нашей Ново-Казачьей бухты небольшие группы, пришедшие от мыса Фиолент».

Из воспоминаний Лубянова: «9 июля около 7 часов наши наблюдатели подали сигнал о приближении немецких катеров. Оставив по 2 человека у каждого входа, ст. лейтенант Буянов приказал всем укрыться в складе боеприпасов, бронедверь закрыть. Катера приблизились и открыли огонь, но никто из наших не пострадал, так как наблюдатели укрылись за ящиками с землей. Когда прекратился обстрел, катера опять подошли к берегу и начали выгружать пожарные лестницы. Немцы вели огонь по наблюдательным амбразурам из автоматов и пулеметов. Наши молчали, и, только когда немцы начали подъем лестниц и прекратили огонь, наши выбросили связки гранат и забросали внизу немцев. Захватив под прикрытием автоматного и пулеметного огня убитых и раненых, немецкие катера отошли и снова открыли из орудий и минометов огонь по нашим амбразурам. Минут 30–40 они вели огонь и потом целый день ходили вблизи 35-й батареи в море. При вторичном обстреле был ранен один наблюдающий. В течение 9 июля близко к берегу катера больше не подходили».

В боях против защитников Севастополя участвовали итальянские катера. Вот как описывает этот эпизод Д.В. Боргезе: «9 июля. Форт «Горький» после падения Севастополя оставался последним очагом сопротивления русских. Построенный на высоком отвесном берегу, он состоял из системы траншей и галерей, пробитых в скалах, некоторые из которых имели выход к морю. Наши сторожевые и торпедные катера получили приказ принять участие в штурме, то есть заблокировать выходы из форта. В море вышли 4 наших катера, экипажи которых были вооружены автоматами и ручными гранатами. Маленькая группа моряков проникла с моря в галереи. Поднятый ими шум, стрельба из автоматов и взрывы гранат ввели застигнутых врасплох обороняющихся в заблуждение относительно количества атакующих, что помогло немцам сломить упорную оборону противника».

10 июля 1942 года

Продолжалась зачистка форта «Максим Горький». При зачистке захвачено еще 170 советских пленных[526]. К операции были привлечены 240-й велоэскадрон и саперный батальон 170-й пехотной дивизии[527]. Завершение зачистки планировалось 11 июля. По состоянию на эту дату, с момента начала штурма 30-м корпусом захвачено 80 914 пленных.