Последние дни. Том 1

– Что да, то да. Время у нас ограничено. Ты все еще настроен звонить своему адвокату? И что же ты попросишь его сделать?

Тут вернулась официантка, и они сделали заказы. Кокрен попросил еще бурбон и пиво, а Пламтри – второй «Манхэттен».

– Я попрошу адвоката, – сказал он, как только официантка отошла, – перевести мне немного денег… чтобы я смог добраться домой. И я… – он взглянул прямо в крошечные точки ее зрачков, – надеюсь, Дженис, что ты поедешь со мной. Адвокат сможет гораздо толковее работать на тебя, если пообщается с тобой лично, а для тебя будет лучше убраться подальше от Арментроута.

– «Я верну тебя домой, Кэтлин…» – пропела Пламтри и вздохнула. – Что за спешка с возвращением домой?

Кокрен, моргая, уставился на нее:

– Если не ошибаюсь, эта песня – об умирающей девушке?

– Ой, я и забыла. Так к чему спешка-то?

Кокрен всплеснул руками.

– А как же заработок?…

– Какая работа может быть в январе в виноградниках?

Он резко, коротко хохотнул, дважды, и снова согнул правую руку.

– Ну, как же! Подрезка. Ею как раз зимой и занимаются. Проследить, чтобы рабочие обрезали каждую лозу, оставив два побега с двумя почками на каждом, и сохранили ближе к штамбу «козий прутик», как мы его называем, – сучок замещения, на котором грозди появятся через два года, а потом объехать виноградники, у которых мы покупаем урожай, и посмотреть, как провели подрезку они. Если кто-то оставляет три или четыре побега с множеством почек, рассчитывая на обильный полив и такой же урожай, я делаю пометку, что у этих покупать не будем. – Он посмотрел на серое пятно в форме листа плюща на тыльной стороне своей кисти, не имеющей никаких других повреждений, вспомнил яркую галлюцинацию, сопутствовавшую шоку от этой полученной в детстве раны, и понял, что не хочется связываться с подрезкой – во всяком случае в этом году. «Виноградные листья опадают дождем…» – А что у тебя на уме?

Пламтри подняла свой бокал с напитком цвета кока-колы, свет над головами мигнул, а девушка подняла руку и помахала официантке.

– Нельзя ли подать «Будвайзер»! – крикнула она. – Сразу две, пожалуйста.

Кокрен не расслышал ответа за грохотом игральных костей.

Выждав несколько секунд, он вновь заговорил:

– Дженис предупредила, что ты можешь захотеть выпить стаканчик-другой, – произнес он почти ровным голосом и с раздражением заметил, что рука, которой он взял стакан с пивом, дрожала. Он заставил себя пристальнее посмотреть на свою спутницу, и по коже на его предплечьях пробежали мурашки, когда он осознал, что теперь видит разницу – рот девушки сделался шире, а глаза, напротив, сузились.

– У меня на уме вот что, – сказала Коди. – Мне необходимо разыскать другого адвоката. Его зовут Стрюб. Он может помочь мне найти подростка, которому сейчас лет пятнадцать. Это законный претендент в короли, и зовут его вроде бы Буги-Вуги Бананас, или как-то в этом роде.

Кокрен вскинул брови, отхлебнул пива, проглотил жидкость и поставил стакан на стол.

– И?…

– Этот парень, судя по всему, знает, как вернуть к жизни умершего короля. Что ты пьешь?

– «Вайлд теки» и «Курз».

– «Курз». Все равно что трахаться в каноэ. А, ладно. – Она протянула руку, взяла его стакан и осушила одним продолжительным глотком. – И еще два «Курз»! – крикнула она, не отводя взгляда от Кокрена.

– Можешь себе позволить, – согласился он.

– На хер! – выкрикнула женщина в кабинке около двери; в первую секунду Кокрен решил, что она орет на него, и у него даже лицо похолодело. Но тут мужчина в той же кабинке забормотал визгливым обиженным тоном, и, оглянувшись, Кокрен увидел блондинку, которая продолжала что-то бессвязно выкрикивать, мотая головой и заливаясь слезами.

– Все понятно, – прокомментировала Пламтри.

Если бы дурацкая пародия на детскую песенку о драконе, которую распевал Лонг-Джон Бич, не продолжала звучать в голове Кокрена, если бы Бич не вцепился в Кокрена несуществующей рукой, если бы постоянное громыхание игральных костей не подчеркивало тот факт, что, пока женщина не закричала, все присутствующие разговаривали приглушенными голосами, Кокрен ни за что не додумался бы до того, что сказал сейчас; а если бы он не хватил бурбона на пустой желудок, то не решился бы и заговорить об этом, но…

– Ты выплеснула ее, да? – удивленно спросил он Пламтри. – Свою злость? Получается, ее нельзя искусственно вызвать или погасить, но можно переадресовать. – В сыром воздухе, сквозь запахи баранины, мяты и спиртного, вдруг остро почувствовалась резкая нота привядшей порубленной зелени, наводившая на мысли о расчистке джунглей и тяжелых мачете. – Это, наверно, часть твоего диссоциативного расстройства – способность сохранять спокойствие, переводя свой гнев кому-нибудь из окружающих? Та леди в кафе-мороженом, которая все время ломала ложки и бранилась, пока ты уговаривала этого юношу поменять тебе мелочь на двадцатку… И мистер Регеши, который вчера бросился душить Мьюра, когда Арментроут вывел тебя из себя. – У него путались мысли, и он не мог дождаться официантки со следующим пивом.