Последние каникулы

— Верно, болел, теперь поправляюсь. Садись, друг, чайку попьем, потолкуем… Валентин! — позвал он сына. — Зайди на минутку!

— Чего тебе? — показался в дверях Валентин.

— Знакомься, сынок, это мой приятель Сережа. А это мой сын, сельскохозяйственный институт заканчивает.

— Ну, так чего тебе?

— Поставь нам чаю.

— Некогда. Ты же знаешь, тороплюсь.

— Ладно, сами поставим, — сказал Сан Саныч и махнул рукой…

Они пили чай, разговаривали, и Сергею казалось, что он уже не впервые в этой небольшой теплой комнате с голубыми обоями.

Все было привычно, знакомо: шкаф, стол, кровать, стулья, полка с книгами. Такая же комната была и у Сергея, только над столом вместо фотографии молодой смеющейся женщины — два портрета — Яшина и Пеле.

— Ну, а в школе что у тебя?

— Учусь помаленьку. Стенгазеты рисую.

— Тонкое дело… И получается?

— Не знаю, себя трудно хвалить. Когда заметки хорошие, тогда лучше выходит.

Сан Саныч слушал, кивал головой, отчего-то вздыхал, и Сергею казалось, что он вспоминает свое детство, школу и ребят, с которыми когда-то вместе учился.

— Ну, я рад за тебя, что живешь интересно. А на стадион приходить будешь? Зима наступает, скоро начнем лед в коробке растить.

— Буду, Сан Саныч. Вместе и нарастим. У меня тоже опыт имеется.

— Вот и хорошо, — сказал Сан Саныч, пересаживаясь от стола снова в кресло. — Однако тебе домой пора. Небось родители ждут?

— У меня только мама. Отец умер, когда мне было четыре года.

— Плохо без отца?

— Не знаю… У меня мама хорошая…

Сергей оделся и вспомнил, что директор стадиона тоже прислал Сан Санычу привет. Но Сан Саныч взял только одно яблоко, а другое протянул Сергею.

— Бери, бери, мне одного хватит. У меня от них оскома.

Сергей попрощался и вышел на улицу. Падал пушистыми хлопьями снег, медленно ложился на тротуар и на плечи прохожих и не таял, потому что наступил первый мороз.

Претендент на победу

— Сборная, в одну шеренгу становись!..

Старший тренер Юрий Тимофеевич Ковалев был худ, высок, с большими руками и большой головой. Весной ему исполнилось сорок лет. «Вершина молодости. Подножие старости», — как он сам говорил о своем возрасте. Но, несмотря на седые волосы и «подножие старости», выглядел он молодо, задорно, а главное, жил и работал, уверенный в том, что и ему когда-нибудь повезет и он вырастит настоящего Большого Бегуна, который станет Чемпионом.

— Равняйсь! Смирно! По порядку рассчитайсь!..

Его самая большая надежда — шестнадцатилетний Игорь Зимогоров, красивый, одаренный парень. Игорю одинаково легко давались и трудный спринт, и школьная учеба, но он, как думал Юрий Тимофеевич, «не давался самому себе».

— Чья очередь работать над собой?

— Моя! — шагнул вперед Зимогоров.

Юрий Тимофеевич считал, что всякий человек должен постараться овладеть собой, своим характером, чтобы стать самому себе учителем. А если нужно, то и тренером. Он взял за правило: с каждой тренировки отпускать кого-либо из учеников «для индивидуальной работы над собственным «Я».

Ребятам это нравилось: некоторые уходили в лес и там, как молодые лоси, бегали по просекам и полянам; другие взбирались на гору Маяк и, шумно дыша, носились верх и вниз по ее крутым песчаным склонам. Багровели от натуги лица, блестели под солнцем частые росинки пота, но ты возвысился над собой, ты — учитель! — и нет жалости к себе… Игорь Зимогоров, когда подошла его очередь, выбрал поросший травой берег Светлого озера — тут ему хорошо, тут он чувствовал себя вольным, как ветер!..

Было утро, солнце. Пели жаворонки. Вода в озере казалась частью неба, а небо — синей водой, в которой, будто гусиные перья, неподвижно лежали белые облака.

На берегу — три женщины с маленькими детьми, загорают, едят красные помидоры, густо посыпая солью. Поели, сели вязать — ослепительно искрятся под солнцем длинные стальные спицы. Вот они, испугавшись, наверное, солнечного удара, засобирались домой, подняли на руки малышей и двинулись к поселку, что начинался неподалеку, на пригорке.

В другой стороне, у низкорослых, приземистых кустов ольховника — старуха с внуком. Он стоит перед бабушкой с мокрым от слез лицом, канючит:

— Хочу-у купа-ацца…

Бабушка раскрыла журнал «Здоровье», читает, молчит, будто не слышит. Много ли прочитаешь, когда внук дергает за руку, не перестает просить. Отложила журнал, отрешенно смотрит в озеро. Наконец не выдерживает:

— Не пущу, не надейся. Приедут мать с отцом —, у них спрашивайся. У меня сердце разрывается, когда ты в воде. На глубоком судорога сведет — а я плавать не умею, кто тебя спасать будет?

— Хочу-у купа-ацца!..

«Жестокая старуха, привела мальчишку на озеро и держит в узде, — думал Игорь, приступая к разминке. — Это как если поставить перед голодным еду и не давать есть… Когда я был старухой, я не запрещал своим внукам купаться — пока они купаются, они растут и здоровеют!..»