Последние Каролинги - 2

– Королеву? Нет у нас сейчас королевы.

– Нету. – На лице пьяного появилась странная ухмылка, идиотская и в то же время жуткая. – А кто знает, почему ее нету? Тоже я. – Он залился лающим хохотом, сладострастным в своей самоупоенности. Так порой смеются сумасшедшие. – «Отошло благословение от Нейстрии», – с трудом выговорил он, все еще давясь смехом и утирая выступившие на глазах слезы и пот со лба. – Сил нет слушать. «Отошло»… Я вам скажу, кто его отвел… А сам-то! Рыдал, как младенец. А отраву-то кто вручил? Он. Он же все и задумал…

– Кто? – спросил второй, широкоплечий, с маленькой головой. – Граф Роберт?

Это довольно редкостное зрелище – когда совершенно пьяный человек мигом трезвеет, однако из-за сумрака посетителям кабака не пришлось вдосталь им насладиться. Однако они могли оценить последствия. Вроде бы вусмерть упившийся оруженосец вскочил на ноги и рванул меч из ножен. Но прежде, чем он успел его выхватить, обоих его собеседников сдуло с места, и они с редкостной прытью, обличавшей немалую привычку, понеслись к двери.

– Убью! – хрипел Ксавье.

Он пинком отшвырнул стол и бросился вдогонку. Прочие посетители – те, кто был в состоянии передвигаться – большей частью порскнули в стороны, но кое-кто начал заходить Ксавье за спину. Он успел заметить эти маневры и крутанул мечом вокруг себя, благо ни у кого из собравшихся здесь равного оружия не имелось. Хозяин, прижавшись к стене, блестел глазками на лезвие. Боялся он не столько меча, сколько возможных последствий драки. Не помочь оруженосцу самого графа – потом дерьма не расхлебать… а предать явно бродячее братство – от своих же не жить.

Но события не оставили ему времени на размышления. В своей ярости Ксавье зацепил мечом низкую балку, поддерживающую соломенную крышу. Балка была столь же трухлявой, как и все остальное, и одного удара оказалось достаточно. Она надломилась с каким-то хлюпающим треском, а затем рухнула, подмяв младшего из беглецов, который замешкался, споткнувшись о тело бродяги, в пьяной прострации валявшегося на полу. Удар пришелся ему по спине. Он свалился рядом с пьяным. Сверху посыпалась груда гнилой соломы, которую тут же взметнул ворвавшийся сквозь пролом леденящий ветер. Ксавье мельком бросил взгляд на тело, придавленное балкой, и ринулся вперед…

…чтобы наткнуться на нож, короткий, тяжелый, с деревянной ручкой без гарды – чтоб удобнее было бросать. Лезвие не перерезало – перерубило сонную артерию, но Ксавье упал не сразу. Конвульсивным движением он выдернул нож, и темная кровь забила из раны и полилась изо рта.

Захлебываясь ею, он пал сперва на колени, а потом на бок. Руки его возили и дергались среди окровавленной соломы. Потом замерли.

Человек, бросивший кинжал, уже успел выскочить за дверь и скрыться в темноте.

Крокодавл бежал по темной улице. Ноги его скользили по грязи, которую заморозки превратили в лед. Но ни грязь, ни тьма его не страшили. Наоборот, они были его союзниками. Нанусу уже не помочь. Вот ведь как – более молодой и ловкий не остерегся, а Крокодавл, которому уже давно перевалило за полсотни (неизвестно когда – он не лгал Эду, когда говорил, что не знает своих лет) – сумел. Что делать, судьба зла, а судьба шпиона – в особенности. По крайней мере, он успел поквитаться с убийцей Нануса. Крокодавл не думал об этом, просто знал, да и некогда была думать. Главное – уйти.

Все городские ворота давно были заперты на ночь, но в условленном месте, за стеной, с лошадьми ждал бельмастый Вигор, совсем мальчишка еще, недавно прибившийся к ним и обучавшийся двойному ремеслу гистриона и шпиона. А через стену Крокодавл надеялся перебраться. Если только… все громче до него доносился лай собак. В Париже пока не было такого голода, как в деревнях, и собак здесь не ели – брезговали, а вот кормить – не кормили. Злобные, почти одичалые псы носились по окраинам… а если добавить сюда еще и вечные рассказы о волках… Не должно этого быть. Но испытанный прием – подождать, пока тот, за кем следишь, упьется и начнет болтать, а в случае чего и разговорить – на этот раз дал сбой. Не всегда везет, как тогда с Рикардой…

Кажется, к собачьему лаю прибавилось еще что-то. Крики? Топот? О, черт, неужели патруль городской стражи… в последнее время граф Роберт чувствительно наводит порядок в своем городе… и не зря, как выяснилось. Но кто мог подумать, что эти мордовороты окажутся вблизи такой дыры, как Гнилая Хибара. А может… Ксавье ошибался, считая, что о его запойных прогулках никому не известно?

Некогда, некогда, некогда гадать! Крокодавл свернул за угол, укрылся в густой тени. Так и есть – прогромыхали мимо, целая орава, с факелами, при всей амуниции. Ну, дуйте себе, милые, с богом… пропустив их, он помчался дальше, хотя бег его постепенно сходил на нет. Все-таки годы давали себя знать, и сердце колотилось, почти выпрыгивая из горла. К счастью, выпрыгнуть не успело… вот и нужное место. Сверху стена просела – чинили, видимо, наспех после осады, а потом поправить руки так и не дошли… и часовые здесь ночью не ходят, боятся ноги поломать.