Последние хозяева кремля. «За кремлевскими кулисами»

15 февраля 87-го года генсек встречаясь с журналистами, когда, по его словам, уже началась перестройка сознания, призывает „дорожить каждым годом нашей 70-летней советской истории”. Выходит, генсек призывает дорожить и теми годами, когда у власти был Молотов, когда по сталинским приказам расстреливали и гнали в ГУЛаг великое множество ни в чем не повинных людей, когда истребляли крестьянство , уничтожали интеллигенцию, давили матросов Кронштадта, когда заключался союз с Гитлером, когда из-за урона, нанесенного партийным руководством, страна оказалась неподготовленной к войне с фашистской Германией и должна была за это расплачиваться миллионами жизней и огромными потерями территории, когда свирепствовала ждановщина, когда, поставив ракеты на Кубу, Хрущев привел мир на грань ядерной катастрофы, когда в правление Андропова сбили корейский самолет, когда давили танками Венгрию и Чехословакию, вторглись в Афганистан. Всем этим генсек призывает дорожить, а не стыдиться.

В 40-ю годовщину со дня окончания Второй мировой войны с речью выступил президент ФРГ Рихард фон Вейцзекер. Он тоже говорил о прошлом, позорный и кровавый след которого навсегда останется на страницах германской истории. Президент ФРГ не призывал дорожить этими годами, он призывал помнить о них. ’’Вспомнить — это значит восстановить в памяти случившееся с честностью и прямотой, необходимыми для того, чтобы оно сделалось частью твоего сознания... Речь на идет о преодолении прошлого. Это сделать невозможно. Нельзя задним числом изменить прошлое, нельзя его отменить. Но всякий, кто закрывает глаза на прошлое, становится слепым к настоящему. Кто не желает помнить о бесконечности, тот становится восприимчив к новому заражению”.

Президент ФРГ был прав, сказав, что немцы, выросшие после войны, не могут нести на себе бремя ответственности за дела отцов, но помнить о страшном позоре прошлого необходимо, чтобы подобное не повторилось в будущем. Вот для чего следует помнить и напоминать о позоре, пронизывающем всю советскую историю. Не для того, чтобы „столкнуть лбами народ”, а для того, чтобы он никогда больше не позволил совершиться преступлениям прошлого. В разговоре с писателями Горбачев вспомнил Екклезиаста. Но есть еще и другое еврейское изречение: „Кто хочет забыть, продлевает изгнание, и тайна спасения именуется памятью”.

... В подмосковных электричках кого только не встретишь! Тут тебе и доморощенные проповедники и сомнительные пророки, и увещеватели. Бродили по проходу нищие, пока их всех не пересажали, надрывали душу своими песнями калеки-гармонисты. Продавали что-то из-под полы, опасливо оглядываясь по сторонам. Там можно было купить и портрет Сталина при всех регалиях, и иконки Божьей Матери. А теперь к этому добавились и фотографии Высоцкого. Каждый покупает что ему по душе. А некоторые и Сталина, и Божью Матерь, и Высоцкого.

Поклоняющиеся памяти диктатора уверены, что и пьяных, и прес-

тупников, и беспорядков не станет, если вернуться к тем временам, когда все было зажато в свирепом кулаке бериевского гестапо. Поклонники исполнителя песен, многие из которых вдохновлены песнями узников сталинских лагерей, считают, что улучшение придет только, если кулак будет разжат. О том, какая обстановка возникла в Москве в конце 86-го года, дает представление полученное оттуда письмо.

”...Чересчур трудно дышать в этой атмосфере чудовищной лжи и лицемерия. ’ Центральный персонаж” пытается совершать резкие телодвижения в болотной среде. Болото почти не реагирует. Единственная реальная сила в стране, которая все-таки ощущает на своей шкуре его „новый стиль”, реагирует двояко. Во-первых, инстинктивно старается пересидеть, либо отбиться (на что и рассчитывают его конкуренты). Во-вторых, рассудком хочет понять, блеф ли это или действительно шеф сошел с ума и желает разрушить „основны”. Но это, конечно, блеф, и очень смешно, если именно блеф его погубит. Во всяком случае, предлагаемые им решения смехотворны. Мы уже наблюдали в юности, как один из его предшественников пробовал прыгнуть через пропасть в два прыжка. Вместо реального изменения существующих структур предлагается введение новых аппаратов контроля (госприемка и т. п.). Вместо апелляции к динамическим силам в экономике бессмысленное перекладывание решений „на местные советы”. Как будто люди на местах в состоянии что-либо изменить при полном отсутствии правовых и социальных норм.

А самое главное — там, за решеткой, людям становится все хуже и хуже. Условия становятся тяжелее с каждым месяцем.

Единственная сфера, где наблюдается некое движение, — это пресса в широком смысле слова. Но все авторы прекрасно понимают, что их заставляют переживать чужие и ополовиненные идеи, авторы которых либо сгнили, либо сидят. Отсюда общее ощущение узурпации и воровства, которое слишком смахивает на мародерство”.