Читаем Последние хозяева кремля. «За кремлевскими кулисами» полностью

Надо учесть и такое важное обстоятельство, как большую разницу в развитии отдельных частей империи. Не только в экономическом отно шении, но и в политическом. Одни, такие, как прибалтийские республики, мечтают о возвращении к демократии, о которой еще свежи воспоминания ; другие, такие, как Россия, помня о кратком флирте с демократией в 1917 году и чем все это закончилось, с опасением думают о возвращении к оказавшейся ненадежной и не сумевшей противостоять диктатуре и обеспечить порядок политической форме; и, наконец, третьи — никогда не имели никакого опыта жизни в условиях демократии. Эта концепция им чужда и не имеет корней в их истории и культуре. Они живут совсем в другом временном измерении. Поэтому ошибочно ожидать, что возможен одновременный переход к демократическим порядкам на всей территории империи.

Другой вопрос, сумеют ли пустить корни, удержаться насаженные сверху, а не проросшие снизу, не выношенные народным сознанием демократические ростки или же произойдет всего лишь навсего некая трансформация и нынешний режим, находящийся на стадии, которую следует назвать зрелым тоталитаризмом, примет иную, осовремененную форму, оснастившись по примеру либеральной демократии, компьютерами, но не изменит своей сущности, как не изменил ее оснастившийся автоматической телефонной сетью сталинский социализм. Не исключено, что в будущем ленинскую формулу „коммунизм — это советская власть плюс электрификация всей страны” заменит новая формула: коммунизм, т. е. тоталитаризм, — это советская власть плюс компьютеры, гласность и прочие атрибуты современности.

Появляется нечто похожее на парламент, который уже нельзя как прежде назвать только исправно голосующей машиной.

Теперь он напоминает английский парламент двухсотлетней давности, и это дает более или менее точное представление о степени политической отсталости советского общества. Хотя 85 процентов депутатов коммунисты, но при голосовании в зависимости от того, насколько обсуждаемые вопросы представляют интерес для того или иного региона, как и в старом английском парламенте, образуются блоки, руководимые современными лордами, — местными партийными боссами.

История произвела удивительную перестановку. На левом фланге, где во времена Государственной Думы места занимали большевики, ныне находится Межрегиональная группа, а справа — нынешние консерваторы, наследники большевиков. Это их представитель теперь адресует межрегиональникам высказывание Столыпина: „Вам нужны великие потрясения, а нам нужна великая Россия”. И консервативное большинство то ли по невежеству, то ли по какой-либо другой причине, как ни в чем не бывало восторженно аплодирует словам, когда-то направленным против большевиков. Как говорится, „все смешалось в доме Облонских!”.

Депутаты — члены межрегиональной группы, которых на съезде более 400, а в Верховном Совете около 90, опровергают марксистскую догму о том, что наиболее эксплуатируемые окажутся в авангарде призывающих к изменениям. Большинство их представляет наиболее развитые и находящиеся в наиболее привилегированном положении центры — Москву, Ленинград и Киев. Существует колоссальный разрыв в мышлении и подходе к решению проблем между ними и представителями, скажем, среднеазиатских республик, которым их руководители даже запрещают общаться с межрегио^альниками.

Хотя в новом советском парламенте и происходят прения, но, как и гласность — не свобода слова, так и это не свободные, а дозированные прения. Их главная цель — выпустить пар народного недовольства. В Чехословакии, ГДР и Румынии, где до этого не додумались и где функционировали прежние всегда единогласно голосующие парламенты, народное недовольство, не найдя иной формы выражения, вылилось на улицы и привело к краху коммунистических режимов. Как и от гласности не произошло крушения советской системы, так и после слушания выступлений депутатов по телевидению советская власть не рухнула. Пока дозированные прения, служат своеобразным громоотводом и помогают Горбачеву спасти советский режим.

Несмотря на все перемены общество в целом еще не дошло до сознания того, что существующий образ правления не соответствует

его интересам и что „когда образ правления отстает... (от) степени гражданского образования, он ниспровергается с большими или меньшими потрясениями”.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже