Последние короли Шанхая. Соперничающие еврейские династии, которые помогли создать современный Китай

Более скромное происхождение Элли и стесненные обстоятельства не позволили ему сколотить капитал, необходимый для участия в торговле опиумом. Он был вынужден более диверсифицировать свой бизнес и создать более широкую сеть деловых партнеров, чем британские торговцы, прибывавшие из Лондона в поисках своего состояния, или даже Сассуны. Он стал биржевым маклером, приобрел доли в десятках компаний и работал за кулисами с партнерами и владельцами, накапливая влияние и власть по мере продвижения — стратегия, которую американский инвестор Уоррен Баффетт усовершенствовал столетие спустя. Неизменно вежливый и корректный на публике, Элли мог быть упрямым и безжалостным в зале заседаний совета директоров, выдавливая партнеров и используя преимущества финансовых неурядиц для захвата контроля.

В погоне за бизнесом Элли начала преодолевать социальные барьеры, которые в то время было почти неслыханно. Население Гонконга в подавляющем большинстве состояло из китайцев, но это была британская колония, и к китайцам относились как к гражданам второго сорта. Они могли жить только в определенных кварталах, и им было запрещено посещать живописный пик Виктория, возвышающийся над центром города. Мелкие преступления наказывались публичной поркой. Это не помешало Элли подружиться с самым богатым местным бизнесменом Гонконга — Робертом Хотунгом. Хотунг был евразийским магнатом, чей отец был голландцем, а мать — китаянкой. Он выучил английский язык и работал компрадором у Джардина, заключая деловые сделки с китайцами и накапливая собственные инвестиции. Он идентифицировал себя как китаец, и к тому времени, когда Элли вернулась в Гонконг и занялась покупкой акций начинающих компаний, Хотунг был одним из самых богатых китайцев в городе. Они начали вкладывать деньги в новые, инновационные компании, которые в конце XIX века меняли жизнь и приводили к модернизации. Они приобрели долю в зарождающейся электрической компании Гонконга, акции отелей, привлекавших иностранных бизнесменов и путешественников, и часть владелец механизированного трамвая, который поднимался на Пик, самую высокую гору Гонконга, с видом на гавань, вытесняя кули, которые перевозили британские семьи в креслах-седлах в пекло.

Отношения между Элли и Хотунгом продолжались на протяжении многих поколений. Спустя годы Хотунг с нежностью писал детям Элли, что видел, как они растут. Это была близость с китайцами, с которой никто из семьи Сассун не мог сравниться.

* * *

ПОСЛЕ ДВУХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ колес и сделок Элли, в возрасте тридцати двух лет, начала задумываться о замужестве. Сассуны, по указанию отца, женились на женщинах из зажиточных багдадских семей, обычно оставляя их в Бомбее воспитывать детей, пока они переезжали из Шанхая в Гонконг и далее в Лондон. Другие британские и иностранные авантюристы, высаживающиеся в Китае, встречались с шанхайскими „певчими птицами“ — китайскими проститутками, которые зазывали мужчин на пристани. Брат Элли, Эллис, так и не женился, но, как оказалось, имел ряд связей с китайскими женщинами. Когда он умер, Эллис оставил дом и деньги в доверительное управление, чтобы содержать китаянку и ее дочерей. Несколько других китаянок заявили, что он обещал им имущество и драгоценности.

Все это не устраивало Элли. Он отплыл в Англию, чтобы узнать, как налаживает деловые партнерские отношения с богатыми евреями и знакомится с Фредериком Мокаттой, лидером лондонской еврейской общины. Мокатта пригласил Элли к себе домой, чтобы познакомить со своей племянницей Лаурой.

Лаура была всем тем, чем не была Элли. Она была образованной британской аристократкой. Ее семья принадлежала к „кузенам“ — группе богатых еврейских семей, которые обосновались в Англии на протяжении сотен лет. Мокатты были изгнаны из Испании инквизицией в 1492 году и поселились сначала в Голландии, а затем переехали в Лондон после того, как Оливер Кромвель разрешил евреям вернуться в Англию. Они разбогатели на золотой и серебряной бирже Лондона, и Фредерик Мокатта занялся филантропией, основав школы и библиотеки в лондонском Ист-Энде, где проживало большинство бедных евреев. Элли влюбился в Лауру. Она считалась скромной и приближалась к сорока годам, давно вышла замуж и была на несколько лет старше Элли. Она путешествовала в Индию с кузеном, что было необычно для женщин того времени, а ее мать недавно умерла.

Скорее всего, Лауре предстояла жизнь богатой незамужней женщины, занимающейся благотворительностью и помогающей лондонским беднякам.