Последние обряды (ЛП)

  Финни был неопределенно красив, лицо, которое вы признаете, а затем забываете, идеально подходит для выбранной им профессии. У него был довольно крупный нос, карие глаза, темные волосы, которые он носил без пробора и свисали к воротнику немного больше, чем это было модно. Тепло, в комнате, он снял пиджак и повесил его на спинку стула, расстегнул манжеты белой рубашки. Какая жена, подумала Хелен Сиддонс, гладила это?

  Время от времени Финни многозначительно поглядывал на часы на запястье. «Сколько еще это будет продолжаться?»

  — Это зависит от того, — сказал Сиддонс. Она сидела за столом напротив Финни, перед ней лежала коричневая папка; Анил Хан сидел рядом с открытой тетрадью, страницы были до сих пор пусты. На стене висел магнитофон с двумя деками, пока не включенный.

  «Это неформально», — сказал Сиддонс вначале. «По крайней мере, на данном этапе. Я предполагаю, что вы бы предпочли, чтобы это было так. Конечно, решать вам. Сколько времени требуется, чтобы установить определенные вещи».

  "Такие как?"

  Сиддонс улыбнулся. — Дрю Валентайн, для начала.

  Финни не промахнулся. "Что насчет него?"

  «Вы его знаете, чем он занимается? Как он — я стесняюсь использовать слово «зарабатывает» — как он зарабатывает на жизнь?

  Финни уже не смотрит на нее, ему скучно, он праздно смотрит на стены, выкрашенные кремовой краской. Эта комната для допросов, как и другие, как и все два этажа старой больницы общего профиля, куда переехало отделение по расследованию тяжких преступлений, еще не потеряли своего внешнего блеска.

  "Павел?"

  «Мм?»

  — Ты знаешь, что он делает, Валентин?

  — Конечно, моя работа — знать. Финни снова смотрит на Сиддонса, Хан рядом с ней, как домашнее животное. Если бы она думала, что это способ задеть его, одни и те же вопросы снова и снова, она могла бы забыть об этом. Он знал эту игру, эту и все остальные. Это было и его обучением; что он делал лучше всего.

  Выражая некоторую степень усталости, Сиддонс открыл папку и прочел верхний лист с преувеличенным вниманием. «Можете ли вы объяснить, — сказала она наконец, — обстоятельства, при которых Валентин, четырежды задержанный по подозрению в хранении значительного количества контролируемого вещества, больше, чем можно разумно приписать его личному употреблению?» , должны были быть освобождены без предъявления каких-либо обвинений?»

  Финни покачал головой.

  "Нет?"

  "Нет."

  — Ты не помнишь?

  «Я плохо помню эти инциденты».

  — Что ж, позвольте мне освежить вашу память. Сиддонс взял страницу со стола. «Двадцать седьмого октября 1996 года. Четырнадцатого февраля 1997 года. Четвертого июня 1997 года. Первого апреля 1998 года».

  Финни покачал головой.

  — Ты хочешь сказать, что ничего не помнишь о тех случаях?

  "Боюсь, что нет."

  «А как насчет самого последнего, апреля этого года?»

  — Боюсь, без моего блокнота, заметок по делу…

  — Ты принимаешь меня за дурака?

  Вопреки самому себе, Финни улыбнулся.

  Сиддонс встала со стула и прошлась по комнате: четыре шага до задней стены, четыре в сторону, еще четыре до двери. Хан продолжал смотреть на Финни, в его глазах отражалась уверенность. Когда Сиддонс снова сел, она достала сигареты и предложила одну Финни, что стало еще одним поводом для того, чтобы он покачал головой.

  — Когда ты в последний раз видела его, Валентин? И не говори мне, что не помнишь.

  «Я не помню».

  — Это было три дня назад, три ночи.

  Финни позволил себе легкое удивление. "Это было?"

  «В ресторане, Хайсон Грин. Кассава.

  «Суп из красного перца, они делают действительно хороший суп из красного перца. Пряный."

  — Ты был там с Валентином.

  "Я был?"

  «Хорошие друзья, закадычные друзья. Тебя видели на тротуаре снаружи, ты хлопал по спине, пожимал руки. Лучшие друзья.

  Финни улыбнулся. "Это моя работа."

  — Связываться с наркоторговцами?

  «Позволить им поверить, что это так. Как еще вы собираетесь узнать, что происходит?»

  — И это то, что ты делал? Что ты делаешь?"

  "Конечно."

  — Выходить на внутреннюю дорожку?

  "Да."

  — Так почему же этот внутренний след, который вы так усердно культивировали с Валентином, не привел ни к одному аресту? Одно дело дойдет до суда? Быть доказанным?»

  Полуулыбаясь, Финни пожал плечами.

  — Нет, конечно, потому что ты не очень хорош в своей работе?

  — Не мне говорить.

  — И не потому, что для тебя было преимущество в том, что Валентин остался на свободе?

  "Может быть."

  "Может быть?"

  «Может быть, он мог бы дать мне информацию, которую другие не могли». Финни постучал по краю файла. «Вы видите, сколько на мне арестов, дел, которые дошли до суда, получили результат. Сколько дилеров с улицы».

  Сиддонс выпустил дым в сторону. «Оставляя поле чище для Валентина».

  — Это природа, не так ли?

  "Что?"

  «Ненавижу пустоту. Может быть, иногда это лучше, чем дьявол, которого ты знаешь.

  «То, что вы говорите, было преднамеренной политикой от имени отдела по борьбе с наркотиками…»

  Финни поднял руку. — Я этого не говорил…

  «От имени отдела по борьбе с наркотиками…»

  — Это было не то, что я сказал.